Я уселся, покачав головой.

– Нет, нет, этого я еще не могу вспомнить. Я… ты просила, чтобы я говорил правду, старуха. Тогда слушай. Я – Ганелон, но фальшивые воспоминания памяти Бонда все еще затуманивают мой ум. И пришел я сюда как Эдвард Бонд, но Арис сказала одну вещь, которая вернула Ганелона обратно. Она сказала мне, что Совет в час моей слабости одел меня в голубой плащ – плащ жертвы, и я скакал в Кэр Сикэйр, когда лесные жители напали на нас. Должен ли я говорить тебе, какое самое сокровенное желание у меня?

– Месть Совету, – сказала она гулко и глаза ее, глядевшие в мои, горели сквозь разделяющий нас огонь. – Ты говоришь правду, член Совета. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе отомстить. Что ты можешь предложить лесным жителям взамен, кроме огня и меча? Почему мы должны доверять тебе, Ганелон?

И вновь ее не имеющие возраста глаза жгли меня.

– Мое желание – месть. Каково ваше?

– Конец Ллира. Уничтожение Совета.

Голос ее завибрировал, а лицо засветилось внутренним огнем, когда она произносила эти слова.

– Я тоже хочу уничтожения Совета и конца… конца Ллира.

Мой язык стал чуть заплетаться, когда я выговаривал последнюю фразу, сам не знаю почему. Правда, однажды Великим и Страшным ритуалом я был кровно скреплен с Ллиром, это я хорошо помнил. Но Ллир и я не были едины, но мы могли бы ими стать, если бы события развивались по-другому. Сейчас я задрожал при мысли об этом.

– Да, я сейчас желаю конца Ллира – должен желать, если хочу остаться в живых.

Фрейдис проницательно взглянула на меня.

– Да, должен, возможно, что должен. Так что же ты хочешь тогда от нас, Ганелон?

Я быстро заговорил.

– Я хочу, чтобы ты поклялась своему народу, что я Эдвард Бонд. Нет – подожди! Я могу сделать для них сейчас больше, чем мог бы Эдвард Бонд. Скажи спасибо, что я вновь Ганелон, старуха. Потому что только я могу помочь вам. Послушай меня. Твои лесные жители не могут убить меня. Я это знаю. Ганелон бессмертен – за исключением только Алтаря Ллира. Но они могут схватить меня и держать здесь пленником, пока ты опять не вызовешь Эдварда Бонда своими заклинаниями. А это будет глупо и ненужно ни тебе, ни мне.

– Все, что Эдвард Бонд мог, он уже сделал, – продолжал я. – Теперь очередь Ганелона. Кто еще может сказать вам, где уязвимое место Ллира, или где Матолч держит свое секретное оружие, или как уничтожить Эйдерн? Все это я знаю, или знал когда-то. Ты должна помочь вернуть мне память полностью. Потом…

И я сурово улыбнулся.

Она кивнула головой. Потом мы некоторое время сидели молча.

– Так чего же ты хочешь от меня, Ганелон? – спросила она.

– Расскажи мне сначала о мостике через миры, – заинтересованно сказал я. – Как тебе удалось поменять меня и Эдварда местами.

Фрейдис угрюмо улыбнулась.

– Не торопись, член Совета! – ответила она. – У меня тоже есть свои тайны. Я отвечу лишь на часть этого вопроса. Мы совершили этот обмен, как ты можешь догадаться, только для того, чтобы избавиться от тебя. Ты должен помнить, как свирепо ты притеснял нас, устраивал рейды за рабами, как ненавидел нашу свободу. Мы гордый народ, Ганелон, и нас нельзя угнетать вечно. Но мы знали, что тебе не грозит смерть, по крайней мере, от нашей руки.