– На вокзале… Отнес в милицию, там назвали вашу гостиницу и попросили завезти.

– Да, да, я быть в полиция. Майн готт, неужели?.. Данке, данке зер. Ой, спасибо. Как вас звать?

– Михаил.

– Сколько я вам должен, Михаил?

– Нисколько. Сегодня вы потеряли, завтра я. Мир, дружба.

Немец засуетился, потом полез в мини-бар.

– Давайте, будем выпить. Я знать, у вас так делать.

– Спасибо… Я не пью… У меня другое дело. Скажите, Питер, если это не секрет. Зачем вы приехали сюда?

– О, никакой секрет… У меня есть друг. Француз. Анри. Он, как это – благотворитель… Помогает музей, театр. У вас есть музей… Анри попросить составить ему компания… Он приехаль раньше на день…

– Анри Перье?

– О, да! Ви его знать?

– В газетах писали.

– Я, я, он очень хороший человек… Помогаль много музей…

– Еще один вопрос, Питер… Вы случайно не имеете родственного отношения к Генриху Вольфу?

По мгновенно изменившемуся выражению лица собеседника Михаил Геннадьевич сделал вывод, что имеет.

Питер опустился на незаправленную кровать и голосом фрица, попавшего к партизанам, спросил:

– Ви… Ви из КГБ?

– Нет, не волнуйтесь. Я же сказал, что частное лицо. А КГБ уже нет. Вернее, есть, но это уже не тот КГБ. Он теперь добрый и пушистый. Просто Генриха Вольфа знал мой дед. Он же погиб, если я не ошибаюсь? В этих краях.

– Да… Это мой… Тоже дед. Я хотеть найти его могила.

– Только могилу?

– А что еще? – Житель объединенной Германии побелел, как снег за окном.

– Да мало ли что можно найти у нас в России? Например, обоз принца Евгения Богарне…

К белизне добавились красные пятна. Нет, не служить вам, Питер, в гестапо или Абвере. Не умеете скрывать эмоции.

– Я не понимать совсем… Энтшульдиген…

– Не бойтесь, Питер… Я хотел показать вам одну вещь.

Михаил Геннадьевич расстегнул свой потертый портфель и извлек черную картонную папку. Положил ее на журнальный столик, раскрыл и бережно достал пожелтевший ватман.

– Узнаете?

Это была карта, переданная Шурупову дедом. Не ксерокопия.

Вольф застыл, словно сосулька, затем полез в карман за очками.

– У вас ведь есть вторая половина?

– Ви за мной следить, да?.. Меня посадить в тюрьма? – обреченно, как на Нюрнбергском процессе, спросил иностранец, не ответив на вопрос гостя.

– Послушайте, Питер… Я вам в сотый раз объясняю, что никакого отношения к органам я не имею. Карту передал мне дед. Он же рассказал про Генриха и обоз принца. Когда я нашел паспорт – вспомнил и про карту. Вот и все.

– Вы нашель паспорт случайно?

– Разумеется. Случай играет в жизни огромную роль. Впрочем, никакого случая нет. Мы все равно бы встретились в музее. Я его директор. Это ко мне приехал Перье. Вернее, «как бы» ко мне. Теперь я понимаю, зачем на самом деле.

Не рассказывать же немцу про купание, ванильного маньяка и милицейскую камеру. Полный бред.

– Да, случаи бывать… Верно, ми иметь другая половина, – признался немец, – но она не со мной. Там, дома.

– Не сомневаюсь. Но мне это и не важно… Я не собираюсь искать обоз.

– Ми… Тоже.

– Для чего же вы приехали? Наших белочек посмотреть?

– Ну, я, – окончательно смутился Вольф. – Просто… Могила деда…