Чем больше серьезных дел, тем круче их вершитель. Коробок ничуть не сомневался в собственной крутости. Он по этой жизни идет, как лихой король-завоеватель – через трупы, через пожары. Завоеванные крепости падают к его ногам… Крутой он авторитет, и Есаул должен понимать, насколько он крут. Но не понимает. Коробок высоко летает, а Есаул смотрит на него, как на рожденного ползать. Коробок объяснил ему, что взял Хлоев под себя, и далось ему это не просто, но Есаул не восторгался, лишь улыбался скупо. Послать бы его ко всем чертям, но повернется ли язык?

Есаул и смотрится внушительно, и удар у него мощный. И еще он брал своей степенностью, основательностью. Молодой совсем, но взгляд у него тяжелый, как у человека, много повидавшего на своем веку. И говорит он четко, ровно и, главное, правильно. Внятно говорит, и в душу при этом смотрит. Потому и выглядит очень убедительно. Потому и уступил Коробок ему квартиру, на которую имел серьезные, но беспредельные права… Он до сих жалеет об упущенной возможности, но против Есаула переть не хочется. Слишком правильный он пацан.

– Нормально все сделали, нет больше чернобурских. «Коммерсов» под себя взяли, к ментам коны подбили, все путем, – с независимым видом, будто нехотя говорил Коробок. – А потом вдруг блатота местная нарисовалась. Типа, это их город, им там все «торчат»…

– Что за люди?

– Да не люди, «бакланы»… Я бы «замочить» их мог, а оно мне надо? Я не беспредельщик, мне лишняя кровь ни к чему.

– Правильно рассуждаешь, – одобрительно кивнул Есаул. – Беспредел – это путь под откос. На словах рамсы надо разводить. Если можно…

– Хлоевские слов не понимают.

Есаул все прекрасно понимал, но беседа затянулась. Коробок выжидал момента, когда можно будет сказать то, ради чего и состоялся этот разговор.

– С «бакланами» Сергил должен разобраться. Если он с нами, – наконец произнес он и выжидательно посмотрел на Есаула.

Наступал момент истины. Возможно, Есаул и не имел мостов к Сергилу и другим ворам, мог просто пыль в глаза пускать… Если он не при делах, ему не поможет никакое обаяние, даже самое суровое. Коробок прикончит его прямо здесь, в этой квартире, вместе с его бабой, а «хату» оставит за собой – как моральную компенсацию за лютый обман.

Есаул кивнул, вышел в прихожую, к телефону, набрал номер. О чем-то тихо переговорил, положил трубку и стал одеваться. Он договорился о встрече, но с кем? Что если это какая-то подстава?..

Спокойно в ресторане, музыка мягкая, свет приглушенный, посетители безмятежно ужинают, общаются меж собой. Телохранители Сергила не «быкуют», напоказ себя не выставляют, к женщинам не лезут. Со стороны они кажутся обычными клиентами…

Широкоплечий Малхаз узнал Артема, кивнул в знак приветствия, поднялся, постучал в закрытую дверь. Вечер уже, половина восьмого, Сергил отдыхает, возможно, в интимной компании. Любит он красивых женщин, чего уж тут говорить.

Сергил сам открыл дверь, вышел к Артему, оправляя кое-как заправленную в брюки рубаху.

– Что за срочность, пацан? – В его голосе угадывалось плохо скрытое недовольство.