– Неделя.

– Это уйма времени! – обрадовалась я. – Смотри, что у меня здесь. – Я достала из сумки кусок пузырчатой пленки и протянула Феде. – Я подумала, что если буду отвлекать его всякими такими штуками, то ты сможешь довести до ума свою машину. Тебе же нужно собрать ее, проверить, как она работает, затем разобрать и отвезти на конкурс, так?

– Да, и снова собрать ее так, чтобы она работала.

– Отлично, – улыбнулась я. – Давай, доводи до ума, работай, рисуй схемы, строй свою бандуру, а мы с Федей будем развлекаться, не мешая тебе.

– Ты уверена?

– Конечно! Мы же с тобой типа команда?

– Хорошо, – смутился он.

– Друзья? – Я протянула руку.

Женька отбил пять. Его рука оказалась неожиданно крепкой и горячей.

– Тогда приступай. – Борясь со смущением, я перевела взгляд на Федю, крайне заинтересованно изучающего новую игрушку.

Пока парень что-то рисовал, высчитывал, сооружал и испытывал, мы со Степанычем играли, делали селфи, танцевали вдвоем, хозяйничали на кухне и убирали в комнате. Снова безобразничали, затем собирали мух в банку, пересчитывали монеты и прятали свои сокровища под кровать. Затем снова ходили на кухню, снова заметали следы своих проделок, разбирали бусики, мыли каждую бусинку, собирали обратно, получилось три шикарных колье, которые Федя выменял у меня на ремешки от туфель.

Потом мы с ним охотились за бабочками. Устали! Точнее, я устала, а Федор как ни в чем не бывало кувыркался, показывая, как правильно носить мои туфли. Открутил и утащил к себе одну набойку. Выменяла ее на тушь для ресниц. А затем выменяла тушь на крабик для волос. Федя уснул.

– Меня Рома по пути заберет, – сказала я, подходя к Жене.

– Хорошо, я провожу! – Он с трудом оторвался от строительства какого-то механизма, похожего на горку.

Что-то пометил в тетради, исписанной от корки до корки. Привычным жестом поправил очки, отряхнулся, проверил, закрыт ли замок Фединой клетки, и взглянул на часы.

– Ого! Час ночи! – Он ошарашенно уставился на меня. – Тебя дома не потеряли? Почему ты не сказала мне, что уже поздно?

Я смущенно пожала плечами:

– Ты был так увлечен.

– Когда приедет твой брат?

– Минут через двадцать. Успеем выгулять собак… если хочешь.

– Давай! – согласился он.

Мы вышли во двор, вывели несколько собак из вольеров и повели их к оврагу, где была хорошая лужайка для выгула.

– А ты совсем не такой, каким кажешься, – вдруг сказала я.

– А каким я кажусь?

У меня не было точных определений.

– Странным.

– Разве плохо быть странным?

– Не знаю. – Собаки натягивали поводки, поэтому приходилось упираться ногами и удерживать их обеими руками. – Общество не очень любит тех, кто не такой, как все.

Глаза Жени лучились теплом в темноте. Их свет согревал меня даже на расстоянии. Он остановился и взглянул на ночное небо:

– А кто сказал, что быть таким, как все, лучше, чем быть белой вороной? – Он перевел взгляд на меня и улыбнулся. – Белая ворона сама устанавливает себе стандарты. Как выглядеть, как себя вести, с кем общаться, кого любить. Ей не нужно ни на кого ориентироваться, она сама себе хозяйка. Я такой, какой есть, понимаешь? Мне абсолютно параллельно, если я кому-то не нравлюсь. Главное, чтобы все, чем я живу, нравилось мне. В этом весь кайф. Никаких правил, никаких рамок.