И Лори, и Эльза видели, как по вулканической равнине, которой еще не коснулась ни одна из падающих «боеголовок», внезапно прокатилась судорога: стряхивая прах времен, оживали узлы планетарной обороны Нормана, открывались люки пусковых ракетных шахт, ломая корку вулканического туфа, поднимались огромные башенные орудийно-ракетные комплексы, стационарные лазеры, вздымая тучи пыли, распахивались расположенные плашмя ворота, за которыми скрывались подразделения серв-машин.

Кибернетический ад, оживший за доли секунд.

Лори вдруг закричала, Эльза лишь крепче сжала астронавигационные рули, понимая — спасения нет. Пусть первый залп будет направлен не по ним, он поразит падающие боезаряды, но «Х-страйкерам» уже не вырваться из-под прицела мощнейших комплексов противокосмической обороны.

Жить оставалось секунд десять, не больше.

Вадим ждал.

Он не мог проиграть, бросив навстречу смерти свою любовь.

Слишком многое он переосмыслил за последние сутки.

В тот страшный миг запредельного напряжения, когда в коммуникаторе раздался вскрик Лори, он взял управление всеми «Х-страйкерами» на себя.

Три истребителя, мгновенно изменив вектор тяги, вдруг тремя свечами взмыли вверх, оставляя за кормой лазерные лучи и снарядные трассы, выпущенные с использованием точных расчетов курса бомбометания и логики исполнительных машин.

От невероятной, предельной перегрузки сознание троих пилотов на несколько мгновений погасло, но автоматика истребителей, отрабатывая заранее заложенные программы, уже сбросила бронеплиты, закрывающие рубки, и три аварийно-спасательные катапульты синхронно отстрелили пилот-ложементы на границе стратосферы Нормана.

…Лори пришла в себя на пятой секунде после катапультирования.

Ужас предчувствия близкой смерти еще стыл в расширенных зрачках…

Жива…

Она верила Вадиму. Верила до последней секунды, когда чудо уже казалось невозможным.

И вот она падала, ощущая, как автономные двигатели пилот-ложемента отрабатывают импульсами торможения, а внизу покрывало облачности вдруг начало вспухать, скручиваться гигантскими смерчами, рваться, образуя «окна», в которых отчетливо просматривалась поверхность материка, объятая ослепительными вспышками «растекающегося» всепоглощающего пламени, порожденного синхронным залпом тридцати тяжелых генераторов плазмы.

На фоне сминающихся, рвущихся облаков скользили, озаренные частыми вспышками ракетных запусков, силуэты штурмовых носителей.

Внизу горела земля.

Посадочные опоры лидирующего носителя коснулись поверхности Нормана в сотне метров от огромного провала, в котором полыхали остовы десятка серв-машин.

Второй массированный плазменный удар, произведенный с малых высот, довершил начатое, полностью уничтожив систему планетарной обороны.

Вронин, чувствуя, как по спине катятся крупные градины ледяного пота, следил за высадкой десантных групп.

Из-под днища «Нибелунгов» выскользнули полтора десятка боевых машин космодесанта, и тут же, разделившись на группы, БМК исчезли среди дыма, огня и поднятых ураганным ветром туч пепла.

Их автопилоты ориентировались на аварийные маяки трех снижающихся пилот-ложементов.