Фил заерзал на стуле.

– Это ложь! – выпалил он.

– Что именно? То, что вы вскрыли замок? Покажите ему шкатулку, инспектор. Почему бы не показать?

Дэймон после секундного раздумья расстегнул портфель и вытащил шкатулку. Фил, проводивший ее зачарованным взглядом, издал какой-то возглас и подался к ней. Однако это был просто невольный порыв, какой охватывает любящую мать, увидевшую, что ее дитя чудом избежало опасности. Тингли снова опустился на место, не отрывая от шкатулки глаз.

– Пожалуй, – заметил Фокс, – стоит сразу прояснять возникшие недоговоренности. Итак, что вы назвали ложью?

– Она теперь у вас, – пробормотал Фил, пялясь на шкатулку.

– Вот именно. Так что было ложью?

– Я ее не взламывал.

– Неужели? – Фокс указал на замок. – Взгляните! Металл надпилен и отогнут. Задвижка выдернута…

– Мне это оказалось не под силу! Я отнес ее к слесарю, сказал, что потерял ключ, и заказал новый.

– К какому слесарю? Где?

– Где-то на Седьмой авеню, около Тридцатой. Имени не помню.

– Хорошо, слесаря пока оставим в покое. Вернемся к нашему повествованию. Останавливайте меня, если я совру. Итак, Филип узнал, что его мать зовут Марта Джадд, а так как в завещании и на конверте значилось имя Гатри Джадда, установить, что сестру Гатри Джадда зовут Мартой, было несложно. Достать в банке, президентом которого являлся Джадд, папку и выяснить, что активы этого финансового учреждения превышают полмиллиарда никуда не годных долларов, тоже не составило труда. – Фокс взглянул на Фила, словно ожидая подтверждения. – Люблю живописные подробности. Я мастер по этой части.

Дэймон проворчал:

– Вы хотели покороче…

– Приношу свои извинения. Три дня назад, а именно в понедельник, Филип навестил Гатри Джадда и потребовал у него миллион долларов, то есть всего одну шестьсот тридцатую банковских активов, и заявил, что в противном случае подаст на Джадда и его сестру в суд, чтобы возместить ущерб, причиненный ему тем, что от него отказались в младенчестве. Джадд на время откупился от него, выдав ему десять тысяч, и помчался к Артуру Тингли. Он появился в кабинете Тингли в десять часов утра во вторник…

– Нет, – перебил его Дэймон, – того человека звали Браун.

– На самом деле это был Джадд. Тингли пришел в бешенство и согласился вразумить приемного сына. Было решено, что все трое встретятся в кабинете Тингли вечером, в половине восьмого, чтобы выяснить отношения. В пять часов…

– Вы велели остановить вас, если соврете, – угрюмо вставил Фил. – Мы должны были встретиться в среду утром.

Фокс покачал головой:

– Ничуть не бывало. Мы с инспектором только что беседовали с Джаддом. Это к нему я ездил с… мисс Мартой Джадд. Во вторник, в пять вечера, Тингли-старший имел разговор с Филипом и велел ему снова явиться на фабрику к семи тридцати. Однако папаша решил призвать на помощь еще кое-кого и позвонил своей племяннице Эми Дункан, попросив ее приехать к семи. И все это во вторник! Я беспрерывно барахтался в трясине догадок и до сих пор оттуда не выбрался. Но сегодняшний вечер принес мне много открытий. Я приехал сюда в надежде кое-что вытянуть из Филипа и уже почти приступил к задуманному, как вдруг заявилась мисс Джадд и спросила, не Филип ли я Тингли. Я, разумеется, это подтвердил. У нас состоялась чрезвычайно информативная беседа. Я предложил ей поехать к Джадду и обсудить все с ним. Он наорал на нее за то, что она приняла меня за Филипа, и прогнал с глаз. Затем явились вы.