Я отвернулся. Было понятно, что Санчес устал, но услышав, что к нему нельзя, я расстроился. Очень хотелось поговорить с ним и узнать, что произойдет с нами дальше и, особенно, что собираются делать военные. Я чувствовал себя не в своей тарелке и в глубине души хотел бежать вместе с Коннором.

Хулия почувствовала мое раздражение.

— Не надо переживать, — посоветовала она. — Успокойтесь и расскажите, что вы теперь думаете о Восьмом откровении.

Я посмотрел на нее, пытаясь сосредоточиться:

— Не знаю, с чего начать.

— О чем, по-вашему, говорится в Восьмом откровении?

Я стал вспоминать:

— О том, как относиться к другим людям — к детям и взрослым. О том, как давать определение ролевым установкам и преодолевать их, как сосредоточивать свое внимание на других таким образом, чтобы посылать им энергию.

— И?..

Я сосредоточился на ее лице и тут же понял, к чему она клонит:

— Если мы будем наблюдательны с собеседниками, то получим в результате ответы на свои самые насущные вопросы.

Хулия ослепительно улыбнулась.

— Ну как, уяснил я это откровение? — спросил я.

— Почти, — ответила она. — Но есть еще один момент. Вы узнали, как человек может поддержать другого. А теперь вам предстоит понять, что происходит с группой людей, когда все, кто в нее входит, знают, как происходит подобное общение.

Я вышел на веранду и опустился на один из стульев из гнутого металлического прута. Через несколько минут в дверях появилась Хулия и подсела ко мне. Мы неторопливо поужинали, изредка перекидываясь словами, а потом решили побыть еще немного на веранде и полюбоваться ночным небом. Прошло уже три часа с тех пор, как Санчес ушел к себе в номер, и во мне опять стало расти беспокойство. Когда священник неожиданно вышел из дома и присоединился к нам, я почувствовал облегчение.

— Вы что-нибудь слышали об Уиле? — спросил я.

Пока я задавал этот вопрос, падре подвинул стул так, чтобы сесть лицом к нам с Хулией. Я обратил внимание на то, как тщательно он установил стул на равное от каждого из нас расстояние.

— Да, — проговорил он наконец. — Слышал.

Священник снова умолк и вроде бы о чем-то задумался, поэтому я спросил:

— И что же вы слышали?

— Давайте, я расскажу все по порядку, — сказал он. — Отправляясь с падре Карлом обратно в миссию, мы думали застать там падре Себастьяна с военными. Мы ждали расследования. В миссии мы обнаружили, что Себастьян, оставив нам послание, неожиданно покинул ее вместе с военными за несколько часов до нашего прибытия.

Целый день мы провели в неведении, но вчера приехал падре Костус, с которым, как я понимаю, вы знакомы. Он сказал, что его направил ко мне Уил Джеймс. По всей видимости, Уил вспомнил название моей миссии, которое раньше называл в беседе с ним падре Карл, и интуиция подсказала ему, что нам понадобятся сведения падре Костуса. Падре решил примкнуть к сторонникам Манускрипта.

— А почему Себастьян так неожиданно покинул миссию? — спросил я.

— Кардинал собирается ускорить осуществление своих планов, — ответил Санчес. — Он узнал, что Костус решил раскрыть его намерение уничтожить Девятое откровение.