Колька не догадался учить Павлика по моему методу. И поэтому, когда мы устроили экзамен на быстроту чтения, моя Полинка на первой же странице обогнала Павлика…

Потом уж я поделился с Колькой своим «скоростным методом».

Так я научил Полинку читать. И сам очень привык с ней возиться… Мы продолжали играть в школу. Но появились у нас и другие игры. Например, мы стали играть в больницу. Я был известным хирургом. Сестра приводила ко мне своих кукол, зайцев и мишек, — я пришивал им головы, уши, заново рисовал им глаза, которые были смыты водой или попросту стерлись.

Так Полинка перестала называть меня «плохим братом». Правда, и «хорошим братом» она меня называть не стала, а зовет просто по имени — Севой… И мне это нравится!

1957 г.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Шурик еще не умел читать, но уже знал эти стихи наизусть. Их читала ему мама. Стихи были грустные. И Шурик очень удивился, когда узнал, что Пушкин, оказывается, любил осень.

Шурик осени не любил. Не любил за то, что облетали листья и «реже солнышко блистало». А больше всего за то, что осенью часто шли дожди и мама не пускала его на улицу.

Но вот наступило такое утро, когда все окна были в извилистых водяных тропинках, дождь бесчисленными молоточками заколачивал что-то в крышу, и все-таки мама не удерживала Шурика дома. Она даже поторапливала его. И Шурик почувствовал, что теперь он совсем большой: ведь и папа тоже ходит на работу в любую погоду!

Мама вынула из шкафа зонтик и приятно похрустывающий белый плащ, который Шурик тайком надевал вместо халата, когда они с ребятами играли в докторов.

— Ты куда? — удивился Шурик.

— Тебя провожу.

— Меня… провожать? Да еще с зонтиком? Что ты?!

Мама вздохнула и положила вещи обратно в шкаф.

Шурику очень нравилось бежать в школу под дождем…

Один раз он обернулся — и вдруг на другой стороне улицы увидел маму. На улице было много плащей и зонтиков, но маму он узнал сразу. А она, заметив, что Шурик обернулся, спряталась за углом старого двухэтажного дома.

«Прячется! Как маленькая!..» — сердито подумал Шурик. И побежал еще быстрей, чтобы мама не вздумала догонять его.

Возле самой школы он обернулся еще раз, но мамы уже не было. «Вернулась», — с облегчением подумал Шурик.

Ребята строились по классам. Молодая учительница проворно смахивала с лица мокрые прядки волос и кричала:

— Первый «В»! Первый «В»!

Шурик знал, что первый «В» — это он. Учительница повела ребят на четвертый этаж.

Еще дома Шурик решил, что ни за что не сядет за парту с девчонкой. Но учительница как-то очень просто и весело спросила его: «А ты, наверно, хочешь сесть с Черновой, да?» И Шурику показалось, будто он и правда всегда мечтал сидеть рядом с Черновой.

Учительница раскрыла журнал и начала перекличку. Ребята откликались не сразу: они не привыкли, чтобы их называли по фамилии. И смущались, конечно.

— А что вам смущаться? — удивилась учительница. — Это когда один новичок в классе, ему сперва трудно бывает, а вы все в одинаковом положении — все новички. Давайте знакомиться!

После переклички учительница сказала: