— Я Севой в основном довольна! — Мама всегда довольна мною только «в основном». — Но одно меня огорчает… Это его пренебрежительное отношение к сестре. Что вы там ни говорите, а он, к сожалению, пока что плохой брат!

Полинка подхватила эти слова (маленькие почему-то прежде всего подхватывают дурное!) и с тех пор так и стала меня называть — «Плохой брат». Прихожу, например, я из школы, а она кричит: «Ура! Плохой брат пришел!» Звонит мне кто-нибудь, а она отвечает: «Плохого брата дома нет».

Так бы это безобразие и продолжалось до сих пор, если бы не Колька Орешкин. Колька — наш сосед. Он живет в квартире напротив. Мы с Колькой родились в один год и даже в один месяц. Только я родился на двенадцать дней раньше.

Значит, я все-таки старше! Но Колька этого не понимает и все норовит меня в чем-нибудь обскакать.

Вот, например, он первым выучился ходить на руках и прошел вверх ногами во дворе от одной скамейки до другой. Я три дня упорно тренировался и прошел на руках от скамейки до самого нашего подъезда. Побил Колькин рекорд! Однажды Колька, ни слова не говоря, взял да и решил десять арифметических задач, которых нам «на дом» не задавали. Ну, я два дня просидел — и решил двадцать задач! Опять Кольке не уступил. Мама говорит, что у нас получается «Очень полезное соревнование».

Вы, наверное, думаете: какое это имеет отношение к моей младшей сестре Полинке? Сейчас узнаете.

Однажды Колька приходит ко мне и, победоносно поглядывая по сторонам, сообщает:

— А я, между прочим, своего Павлика читать научил! Он сегодня три с половиной сказки сам прочитал.

Павлик — это Колькин братишка. Ему недавно шесть лет исполнилось. А нашей Полинке всего пять! Но я почему-то очень огорчился: «Как же так? Колькин брат уже умеет читать, а моя сестра еще нет?!»

В тот же день я усадил Полинку за алфавит.

Первое время дело у нас подвигалось очень медленно. Полинка из-за своей несознательности все еще продолжала увлекаться куклами, зайцами… Я даже пытался один раз спрятать ее игрушки. Но она подняла рев и крик на всю нашу квартиру. Полчаса повторяла она одно и то же слово: «Отдай! Отдай!..» Мама сказала, что я мучаю ребенка, — и пришлось игрушки отдать.

Целый день я ломал себе голову над тем, как бы мне обучить Полинку грамоте «скоростным методом» и заткнуть за пояс Колькиного братца. Наконец, я придумал!

Полинка хочет играть? Очень хорошо. Мы будем с ней играть в школу!

С того дня все шло как по маслу. Полинка набивала мой портфель разными книжками и, походив с ним немного по улице, возвращалась домой. Только это был уже не дом, а школа, Полинка садилась за парту, я давал звонок… И урок начинался! Я расхаживал по комнате, как наш учитель… Поглаживал воображаемые усы, вызывал Полинку к доске, ставил ей отметки и даже предупреждал, чтобы она не слушала подсказки, хотя в комнате нас было двое.

Полинка приходила в восторг! И мне было интересно (Кольке я, конечно, в этом никогда не сознаюсь!). Когда я садился за свои собственные, уже взаправдашние, уроки, Полинка все еще продолжала играть в школу. Только учительницей была она сама, а учениками — куклы, зайцы и мишки.