На молодой листве еще серебрились капли. Мостовая была умыта дождевой водой. И автомобили вытирали ее своими шинами, словно резиновыми полотенцами. Земля под липами была рыхлой и мокрой. Но солнечные лучи уже спешили осушить ее, пробиваясь сквозь листву тонкими золотистыми стрелами.
Петя бежал по самому краешку тротуара. То и дело он задевал прохожих. Но никто не сердился на него. Разве можно было сердиться в такое утро?
А вот и киоск… За стеклом Петя увидел кипы газет, а между ними — старичка. На самом кончике его носа сидели очки. Но смотрел он поверх очков, и было непонятно, зачем он их надел? Старичок, не глядя, брал газеты то из одной кипы, то из другой — и протягивал сквозь окошко: наизусть знал, какие газеты где у него лежат.
— Мне «Пионерскую правду», — сказал Петя. — Только старую…
— Старой «Пионерской правды» не бывает. Это самая молодая из всех газет!
Старичок до того удивился, что даже передвинул очки, и они оказались на середине носа. А потом вернул их на прежнее место…
— Все равно… Мне нужно. Ту, которая вышла во вторник…
— Во вто-орник?!
— Мне для брата… А ему для сбора…
— Во вторник бы и приходил!
6. У кирпичной плотины
У самого дома Петя повстречал Костю Волчкова.
— Где ты пропадал? Тебя мама искала!..
Но Петя, словно не заметив Костю (Костю — «командующего»!), пробежал мимо.
— Куда ты? Я же говорю: мама искала… Прямо из себя выходила!
Во дворе уже было совсем сухо. Солнце быстро выпило все лужицы и ручьи.
По земле и песку с трех сторон тянулись узкие извилистые ложбинки. Это были русла высохших рек — Сарайки, Садовой и Водосточной (она из трубы текла). На дне ложбинок земля и песок были светлее: их промыли ручьи.
Петя дошел до сарая. Оттуда брала свое начало высохшая теперь речка Сарайка. Петя пошел по ее светлому следу…
Все три извилистые ложбинки сблизились и влились в «темное море», от которого осталось лишь небольшое углубление в песке — круглое, похожее на котел.
От испарившегося моря с другой стороны тянулась еще одна ложбинка. Но ее прорыла не дождевая вода, а чьи-то руки. «Ага, понимаю! Это канал…» — подумал Петя. И пошел вдоль канала.
Прошел немного — и увидел невысокую красную стенку, сложенную из четырех кирпичей. Это была плотина. Возле плотины лежали на боку, словно грелись на солнышке, маленькие кораблики.
Тут их бросили «капитаны», убежавшие завтракать или гулять с мамами и папами.
Петя нагнулся над кирпичной плотиной и стал быстро осматривать кораблики. Они все были похожи друг на друга, как близнецы. И не узнаешь, какой из них твой… Но вдруг Петя вскочил и закричал: «Мой! Мой!»
На борту одного из корабликов он увидел красный газетный заголовок.
7. Слово на борту
— Где же ты был? Ведь мы гулять собрались! — встретили Петю мама и папа. Голос у мамы был не такой, как всегда, а напряженный, дрожащий.
— Я на улицу бегал…
— Зачем же ты бегал? Ведь мы тебе не разрешаем!
— Я больше не буду!.. — произнес Петя свою любимую фразу и быстро прошел в комнату.
Миша рылся за шкафом. «Все еще ищет!» — подумал Петя. И от волнения присел на корточки… Но потом поборол страх, выпрямился, подошел к столу и положил на него свой кораблик.