– В отличие от тебя. Мы зачем на кукан полезли? Ладно, я, но ты-то – комполка. Обезглавил подразделение. А Мельник мог и не сообразить, растеряться, струхнуть, да и просто сложиться.

– Так, это что ещё такое? Яйца курицу не учат! Отставить!

– Ну-ну…

– Пшёл вон!

Протопали грузные шаги Громозеки. А я остался один на один с болью. И мыслями. И рефлексией. О самобичевании. Громозека прав, не следовало мне лезть в пекло. Это ещё хорошо, что всё обошлось. Разве мало мы видели, что случается с подразделениями, разом потерявшими командование? Разгром. И дело тут не в тактике, а в морали. Убили командира, «шеф, шеф, всё пропало!», паника, сумятица, разгром, сбор пленных. Эх, рано мне ещё на полк! Рота – вот мой уровень.

Тут как раз припёрся начальник нашей СБ, он же командир комендантского взвода. Тоже перец непростой. Чувствовалась в нем та же закваска, что и в Громозеке, а судя по отношению этого Громозеки к командиру взвода – весьма почтенное, до дрожи, – под видом старлея мне впихнули тёртого волчару-чекиста. Но по факту он мой подчинённый, поэтому был усажен, и под мою диктовку записал мой рапорт, где я изложил все свои косяки и просил отстранить меня от командования полком.

– Отправь вышестоящему командованию.

– Глупо. Честно, но глупо. Было бы кого поставить, уже поставили бы. Если выживешь – дивизию примешь. Сейчас в генералах ходят даже не ротные, взводные.

– А у меня рембатом командует генерал, комендантским взводом командует высший командир. Ты полковник, генерал?

– Секретно. И не важно. Сохранение твоей целостности и секретности только часть моей работы.

– Что-то интересное нарисовалось, раз ты так откровенен?

– Изменились некоторые обстоятельства. Да и твоё ребячество сильно осложняет работу.

– Про ребячество уже Громозека проработал меня. А что за обстоятельства?

– Появился интерес к тебе от людей, у которых его к тебе не должно быть. Действуют грубо, нагло. Не исключаем попытки силового захвата.

– Те, что Кельша на гоп-стоп взяли?

– Не исключено. Или под них работают. Тебя ставим в известность, чтобы опять дров не наломал. Их надо брать и колоть, а не закалывать и стрелять. Понимаешь? Нам не они нужны, и даже не их организаторы, нам нужны идейные вдохновители.

– Понимаю.

Я вздохнул, застонал – больно. В голову пришла мысль, решил озвучить:

– Вы и на фронт меня пустили как наживку. Ловля на живца.

– Ты против?

– Как ни странно самому себе признаться, но нет. Не против. Что надо делать?

– Ничего особенного. Единственное, всеми путями попытаться не покинуть расположение полка. Ни в госпиталь, ни в штабы, ни в тылы. Ни под каким предлогом. Даже если аргументы будут очень вескими. Не понял? Нам их проявить надо. Нужный нам интерес отличить от обычного любопытства. У нас будет только одна попытка, а потом о-очень мало времени.

– Тогда я не понимаю, почему мне разрешили на фронт, а не заперли.

– Как раз тут, в бардаке фронта, и создаётся у них иллюзия возможности изъятия тебя. В тылу бы они не проявились. А нам их надо быстро увидеть и понять, что это, кто они, чего хотят и зачем.