Услышав жуткое бульканье, смотрю на Фулька, который корчится на полу. Он поднимает руки к мечу, который торчит из его груди, касается его. Король открывает и закрывает рот, не издавая ни звука, губы его испачканы кровью. Он хватается за лезвие, разрезает себе ладони, крепко его стискивая, словно хочет раздавить до полного подчинения.

Так он и умирает: обхватив обеими руками золотой меч, с ухмылкой на губах, словно оставляя проклятие, насылающее на всех нас муки ада.

Мидас стоит на другом конце комнаты вместе с двумя стражами. Глаза всех устремлены на Фулька, который испускает последний булькающий вздох. Перед глазами у меня лишь темно-красная кровь, вытекающая из раны медленно, как сироп.

Сначала меня охватывает дрожь. А потом перед глазами все расплывается.

Кровь стучит по черепушке – стук, стук, стук – или это град бьет в стекло?

Я поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в воротник Дигби. Мне начхать, что его доспехи причиняют неудобства. Я все равно хватаюсь за него и дрожу всем телом.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяю я, уткнувшись ему в грудь. Он меня спас. Мой молчаливый, мужественный страж только что убил короля, чтобы спасти мне жизнь.

Я слышу голоса: Мидаса, одного из стражей, возможно, и Дигби тоже. Не могу разобрать, что они говорят, даже не тружусь сосредоточиться на их словах.

Ноги подкашиваются, перед глазами мелькают вспышки черного света. Сколько разговоров. Опять барабанит град. Эта песня продолжает играть.

– Уведите ее в ее покои, – говорит Мидас, а может, мне это послышалось.

Дигби разворачивает меня, а потом поднимает на руки, разрешив уткнуться лицом в его нагрудные доспехи.

– На тебе кровь. На мне кровь. – Мой голос звучит тихо, далеко. Кровь такая незначительная деталь в сравнении со всем остальным. Толком не понимаю, зачем я вообще об этом упомянула.

Дигби уносит меня из комнаты прочь.

– Мне нужна светлая сторона, – бормочу себе под нос.

Светлая сторона. Мне нужна светлая сторона, чтобы успокоиться. Чтобы не погибнуть.

Светлая сторона… светлая сторона: меня не убили и не изнасиловали.

О Великие Боги, что за отвратительная светлая сторона.

Дигби продолжает молчать, не подавая никаких идей, да я и не ждала. Но уверенный стук его сапог по какой-то причине меня успокаивает, хотя голова кружится, а черные вспышки перед глазами становятся ярче.

– Из-за меня ты убил короля, Дигби, – шепчу я.

Он только кряхтит.

Всего на миг я закрываю глаза, убаюканная его плавной походкой. Казалось бы, спустя несколько секунд открываю глаза, но понимаю, что уже оказалась на вершине дворца, в своей спальне, а Дигби кладет меня на кровать.

Я сажусь, упираясь руками в матрац и стискивая пальцами одеяло. Бросив напоследок на меня взгляд, Дигби отворачивается и тихо выходит. Дверь моей клетки тихонько скрипит, закрываясь, и страж оставляет меня наедине с собой. Зажженные свечи в комнате – единственные мои спутники.

Сегодня вечером меня мог изнасиловать король.

Но этого короля закололи мечом в грудь совсем рядом со мной. Мои туфли пропитаны его кровью. Я до сих пор чувствую на шее его горячее дыхание. И эта ночь давит на меня. Давит со всех сторон. Каждое событие этого вечера давит на мой разум, он прокручивает все заново, разбирает каждую секунду. Снова и снова показывает мне случившееся с той самой минуты, как я проснулась, до этого мига.