Дав необходимые показания, Женька вышел из управления с сознанием частично выполненного долга. Теперь оставались пустяки — забрать сокровища и жениться на Маринке.

Но для этого (имеется в виду первое) необходимо подготовиться, и поэтому Женька поехал сначала домой. Там он принял душ, побрился и смазал губы кремом. А потом разыскал на антресолях прадедовы пистолеты и отложил тот, который казался покрепче. Порывшись в своих охотничьих запасах, Женька засыпал порох в ствол и забил его картечью. Пистолет, к счастью, был не кремневый, а пистонный, и ему удалось приспособить на затравочный шпенек обычный ружейный капсюль.

Женька положил пистолет в сумку и поехал к Вальтеру. Мало ему было приключений. Мало попало.

Вальтер встретил его несколько настороженно: от Женьки он уже имел сюрпризы, хватит. Нужно поскорее отвадить его. Насовсем.

Женька сел в кресло и поставил рядышком на пол сумку со своим арсеналом.

— Провел бурную ночку? — пригляделся к нему Вальтер. — Что-то у тебя боевых шрамов прибавилось.

— Вашими стараниями отчасти, Вольдемар Альбертыч. Сражался за честь дамы и за сокровища.

— Что касается дамы, это меня не волнует. А вот сокровища… Добыл?

— Почти. Собственно говоря, я за ними и пришел. Видите, даже сумку захватил.

— Спятил, милейший? Или хитришь? Делиться не хочешь?

— О разделе у нас и прежде договора не было, речь шла только о долге. А теперь и вообще вопрос так не стоит. Все, что вы хапанули моими руками, будет передано государству.

— Ну-ну. Ты сперва подельника своего Колюню найди…

— Ни при чем здесь Колюня. Мы сейчас с вами поедем к Вике на дачу, а оттуда вы пешком покатите тачку прямо в управление внутренних дел и добровольно сдадите ценности.

Вальтер банально разинул рот и выпучил глаза.

— Ах, Витька, Витька, — наконец простонал он. — Из шлюхи женщину сделал, положение дал… Отблагодарила!

Вальтер встал и прошелся по комнате, принимая решение. Не было выхода. Кроме одного, самого крайнего. А с Викой он уладит все проблемы. Брошечкой в виде ласточки.

Он словно машинально взял в руки стоящую в углу трость и снова сел в кресло.

— Женя, мне очень трудно начинать этот разговор, но…

— Не будет никакого разговора. Поехали?

— Подожди. — Вальтер чуть выдвинул клинок из ножей. — Не толкай меня на крайность. Мари не переживет этого. Ты оставишь ребенка без отца. Будет безутешна Вика. Ты убьешь их всех, понимаешь?

— Я многое понял. Я часто думал о ваших словах про этот клинок. И понимаю их теперь совсем по-другому. Да, в каждом из нас глубоко запрятано это жало алчности…

Вальтер усмехнулся:

— Ты уже можешь писать передовицы. Добавь еще для красоты слога — алчности, закаленной в трех ключевых водах эгоцентризма.

— Я бы так и сказал, если бы вы меня не опередили. Так вот, из-за этих проклятых денег я чуть было не потерял самое дорогое и главное в жизни…

— А саму жизнь ты не боишься потерять? — угрозы в голосе Вальтера не было. Было холодное равнодушие.

— Так мы едем на дачу? — благодушно спросил Женька, расстегивая молнию на сумке. — Нет?

Он вытащил пистолет, взвел звонко щелкнувший в тишине курок, направил ствол на Вальтера.