Когда они оказались рядом, Женька, скрытый каким-то выступом в стене, крикнул Вике: «Ложись!» — и изо всех сил ударил худого по руке с зажигалкой. Вика плюхнулась на пол. Никогда ранее она не выполняла эту команду с таким нетерпением и готовностью. Лечь, закрыть глаза, зажать уши и ничего не знать до самого конца.

А Женька сражался. В полной темноте. Он наугад махал палкой и один раз уже кого-то достал. В этот миг распахнулась дверь и вспыхнули яркие фонари.

— Всем стоять! — раздался требовательный голос.

Бандиты рванулись бежать, слабо вскрикнула Вика, прокатился под крышей грохот предупредительного выстрела. Зажегся свет.

И все было кончено. Женька даже не понял как: ушастый и худой уже были в наручниках, Оболенский и еще какой-то сердитый парень их обыскивали. Еще двое «наших» стояли рядом с пистолетами в руках.

Вика пошевельнулась и стала подниматься.

— Что с тобой? — осторожно помог ей Женька. — Ранена?

— Нет, — проворчала она. — Кто-то в темноте на спину наступил. Отряхни.

На плаще ее, между лопатками, действительно остался след ботинка.

К ним подошел Оболенский.

— Целы? — улыбнулся он. — Везучие…

— Этого пария, который работал со мной в подвале, — торопливо сообщил Женька, — зовут Коляхой. У него на руке татуировка…

— Спасибо. Мы ужо вычислили его.

— Нашли?

— Пока нет. Но надежды не теряем.

— Молодцы, — похвалил Женька. К нему уже вернулось чувство юмора. — Везде успеваете. От души спасибо.

— Работа такая, — скромно потупился Оболенский, подыгрывая. И сменил тон: — Сейчас — по домам, по таблетке седуксена, а утром — в управление.

— Понял, — сказал Женька. — Жизнь продолжается. — И посмотрел вслед бандитам, которых повели на выход.

— Эй, эй! — закричала вдруг Вика. — Зажигалку мою у него отберите. Он у меня ее из сумочки забрал. Дрянь такая! — и наконец заплакала.

— Вот твоя зажигалка. — Женька поднял ее с пола. — Поехали, я тебя провожу. И не плачь — краска потечет.

Когда они спустились вниз, у подъезда взволнованный народ смотрел вслед отъехавшим оперативным машинам и творчески обсуждал событие.

К Женьке подошел водитель такси.

— Вы не уехали? — обрадовался Женька. — Вот кстати. Спасибо вам за помощь.

— Куда же я уеду, коль ты не заплатил. Выручил девицу? — Он одобрительно осмотрел Вику. — Молодец. Вкус у тебя есть. Такую и я бы в беде не оставил. Теперь куда? Или опять искать будем?

Женька поднялся к Вике и постарался хоть немного привести себя в порядок, чтобы не напугать Ма.

Вика пошла принимать душ, а его попросила сделать кофе.

Потом они сидели рядышком, пили кофе и курили. Говорить было трудно после всего пережитого. Хотелось скорее все это забыть.

— Может быть, ты останешься, — спросила Вика. — Куда тебе сейчас ехать?

— Спасибо, не могу.

— Мне страшно сегодня одной, — искренне сказала она. — Останься. Я прошу тебя. Я постелю тебе в кресле.

— Ладно, — сказал Женька. — Только Ма позвоню.

Он добросовестно старался подремать до близкого уже утра. Но ничего не получилось, он все время заново переживал последние события, и почему-то не давала покоя странная фраза, сказанная Викой о садовой тачке. Да и Вика часто вставала, набрасывала халат и уходила курить на кухню. Он присоединялся к ней, и они молча курили. Вика иногда, как в ознобе, передергивала плечами, неожиданно всхлипывала и как-то странно поглядывала на него. А потом настало утро.