Шелестов кивнул:

— Я понял. Значит, зря брали форму, делали документы? Даже такой, как твой помощник Миша, не потребовался.

— Ну почему же зря? Вот для захвата пилота и для проезда на аэродром форма с документами и пригодится. У часовых не будет вопросов, если они увидят двух гауптманов, один из которых командир звена бомбардировщиков. Караул придется снять полностью. Сближение с постом и караулкой — это уже полдела, если не больше. А за Шварцем я попрошу посмотреть тех же подпольщиков. Они местные, работают в различных учреждениях, им это проще, чем вам. Так что, дома ли капитан люфтваффе, вы узнаете непосредственно перед захватом.

— Что ж, докладывай в центр обстановку, вот тебе условная карта, пусть работают ребята Голованова.

— Завтра в 10.00 мы с Ингой все передадим. Когда придет ответ из центра, не знаю, возможно, во время сеанса, потому как резервный день связи — четверг, а тянуть наши не будут.

— Наши действия?

— Как только я получу шифрограмму из Москвы, мы встретимся. И тогда, когда все станет на свои места, составим окончательный план действий по всем направлениям.

— Добро. Чаю выпьешь?

— Нет, прогуляюсь по саду и назад в центр. Я должен находиться там ежедневно. Я и так нарушаю инструкции. Хорошо, что хоть Краус — трусливый малый, боится пожаловаться штандартенфюреру Тимме. Хотя, скорее, не трусливый, а умный. Полковник в худшем случае объявит мне выговор, а вот я могу доставить Краусу гораздо большие неприятности.

— Да, работенка у тебя!

— Обычная работа разведчика глубокого внедрения.

Отработав день в учебном центре, Рейтель направился в Ригу. По дороге остановился у телефона-автомата, набрал номер.

— Да? — раздалось в трубке.

— Приветствую, Ругерс. Это я, узнал?

— Конечно.

— Надо поговорить.

— Когда и где?

— Я подъеду к бульвару Бривитас, к памятнику Свободы, недалеко от твоей улицы. Подходи туда. Увидишь машину, попроси у водителя закурить. Я скажу, что надо сделать.

— Хорошо. Когда?

— Я буду на месте минут через двадцать.

— Понял.

Рейтель издали увидел памятник, вернее, установленную на девятнадцатиметровом пилоне девятиметровую фигуру «Свободы» — женщины, держащей на вытянутых руках три звезды, символизирующие три провинции Латвии. «Свобода» была установлена на месте бывшего памятника Петру I.

Он подъехал к четырехэтажному зданию недалеко от монумента, где располагались магазинчики и кафе. Встал так, чтобы машина была видна от памятника.

Вскоре к нему подошел руководитель рижского подполья Иверс Ругерс.

— Господин офицер не угостит латыша сигареткой?

Рейтель взглянул в зеркала. Ругерс сказал:

— Все «чисто», мои люди смотрят за площадью и бульваром.

— Хорошо, Иверс, мне нужен «Кюбельваген» и «Опель», лучше с документами и номерами.

— Когда?

— Завтра.

— Куда подогнать?

— А что, есть такие автомобили?

— Есть, могу предложить даже представительский «БМВ».

— Нет, благодарю. «Кюбельваген» и «Опель». Документы, конечно, липовые?

— Документы — да, но при проверке не отличить от настоящих, только при экспертизе. Номера армейские, из одной дивизии, которая недавно была отправлена на Восточный фронт. Тогда-то мы и позаимствовали у гитлеровцев эти автомобили.