— Не надо переигрывать, Илга. Знаешь, с чего следует начать?

— Нет, я даже не представляю, что вы предпочитаете.

— То же, что и большинство твоих клиентов.

Она похотливо улыбнулась, блеснула подведенными большими глазами.

— Ну, тогда начнем с этого…

В 1.20 Рейтель стал одеваться.

Расстроенная Илга спросила:

— Это все?

— Да, деньги за ночь на столике с вином, там вдвое больше обычной таксы.

— О, весьма благодарна, вы только госпоже Поднис не говорите, сколько вы мне заплатили, а то она лишнее отберет.

— Хорошо, но и ты скажи, если кто-то вдруг спросит, что я был у тебя всю ночь, до 6 утра и ушел черным ходом.

— Конечно, — хитро сощурилась девушка. — Я скажу то, что вы приказали. А кто может спросить?

— Скорее всего, никто, кроме брата моей жены.

— Не беспокойтесь, вы не попадете впросак.

Рейтель застегнул ремень и черным ходом, который показала ему Илга, вышел из борделя. Сел в машину и поехал по ночному городу. Ему встречались патрули, но, разглядев номер машины, отходили в сторону: с СС никто не хотел связываться.

В 2.40 советский разведчик поставил «Фольксваген» за углом дома по улице Аспарос. Шелестов был предупрежден, ждал.

Ремезов спросил его:

— Ты определил, кто поедет к объекту?

— Я и Сосновский!

— С немецким языком и в форме гауптмана, — задумчиво произнес Рейтель. — В принципе это лишнее, хотя как знать.

— Миша! — Позвал Шелестов.

— Я!

В гостиной возник Сосновский. Форма сидела на нем так, словно он в ней родился.

Рейтель улыбнулся:

— Вас, капитан, вполне можно забрасывать в тыл противника отдельным агентом, надо лишь подготовить надежные документы. Кстати, насчет документов, — он достал удостоверение, — держите, теперь вы офицер абвера, гауптман Рудольф Кленце.

— Понял, — кивнул Сосновский, — а насчет самостоятельной работы это, к сожалению, решаю не я.

— Идемте.

Рейтель, Шелестов и Сосновский прошли садом до задней калитки, от нее к автомобилю. Сосновский уселся на переднее сиденье рядом с Рейтелем, Шелестов сзади.

Марк завел двигатель и повел автомобиль по объездной дороге, фар и фонарей не включал. На дорогу ушло полчаса. В 3.15 оберштурмбаннфюрер загнал «Фольксваген» на просеку и остановился.

— Дальше пешком, здесь недалеко — до места наблюдения не более трехсот метров.

Сосновский спросил:

— А охрана не могла слышать шум двигателя?

— Нет, его глушит лес, проверено.

— Ну, тогда идем.

Шелестов пододвинул его:

— В замыкание, капитан, и по сторонам смотреть.

Рейтель улыбнулся.

Сосновский кивнул:

— Да-да, капитан, командир у нас терпеть не может, когда кто-то пытается быть впереди него.

— Таковы все командиры, Михаил.

— Вы правы. Хотя я знавал и других.

Шелестов огрызнулся:

— Да можешь ты помолчать!

— Могу.

Сосновский сделал безразличное лицо.

— Я весь внимание и в замыкании.

Они вышли к возвышенности, поросшей кустарником. Учебный центр располагался немного ниже, но был виден как на ладони.

Шелестов достал карту, обернулся к Рейтелю:

— Назови точное число курсантов.

— Сегодня штат будет заполнен. Это тридцать два курсанта и шестнадцать кандидатов.

— Так, две вышки. Как-то странно они расположены, но в принципе нам этот объект не штурмовать.