Да, казалось, чтобы выполнить простое, на первый взгляд, задание, у советского агента была целая вечность. Но только на первый взгляд. С местом высадки боевой группы Рейтель определился быстро — это была лесная поляна в тридцати километрах севернее Риги и в десяти километрах от Балтийского моря. Войска там не стояли, населенных пунктов практически не было. До ближайшей деревни километра три. К поляне выходила грунтовка, которая раньше использовалась местными из той самой деревушки для забора глины, необходимой для сооружения печей. Затем небольшой карьер забросили. Дорога осталась.

Сложность возникла с местом временного проживания бойцов группы. Напрямую снять дом, квартира даже в малонаселенном доме для этого не подходила, он не мог. Использовать кого-то другого тоже. Рейтель имел право доверять только семье Янтуш. Но что она могла сделать? В городе осталось немало брошенных домов. В центре их заняли офицеры, но даже на окраине вот так просто занять дом было слишком рискованно. Все же рядом проживали пусть и редкие, но соседи.

Запросить у командования разрешение снять дом для собственных нужд — тоже рискованно. Как и попросить об услуге начальника гестапо или помощника начальника СД. Без сомнения, и Берлин бы дал разрешение, и Кесгер с Липнером помогли бы ему найти жилище. Но без какой-либо гарантии, что оно осталось бы без пристального внимания.

На улицу Солтес вечером того же четверга Рейтель приехал в 20.00.

Прошел в подъезд, позвонил в квартиру № 2.

Открыл брат Инги, Макс.

— О, Марк, привет.

— Привет, Макс. Ты что, дома один?

— Инга еще утром сказала, что задержится, у них там сложная операция какая-то, но уже должна скоро подойти. Да ты проходи. Выпьем водки или пива, вчера уговорил сестру купить спиртного, а то в одиночестве можно и с ума сойти.

— Выпить, говоришь? — улыбнулся Рейтель. — А давай выпьем, Макс.

— Что-то настроение у тебя не такое, как всегда.

— Заметно?

— Не особо, но Инга точно определит, что у тебя что-то случилось.

Рейтель вздохнул:

— Да есть вопросы, Макс. А когда их не было?

— Служба у тебя — не дай бог. По лезвию ножа ходишь.

— Привык.

— Разве можно к этому привыкнуть?

— Можно, да и лезвие это тупое, обрезаться можно, если только по собственной глупости. Стараюсь не совершать необдуманных поступков.

— Проходи на кухню.

Рейтель, как был в сапогах, только вытерев их о коврик, прошел следом за коляской на кухню.

Янтуш достал из кухонного шкафа четверть буханки черного хлеба, банку консервов, бутылку водки, вернее, немецкого шнапса, стаканы.

— Это, конечно, не русская водка… — Он прочитал на этикетке: — «Киршвассер» или просто «Кирш», но все равно больше сорока градусов.

Янтуш, ловко орудуя ножом, вскрыл банку консервов, выложил содержимое на тарелку, порезал хлеб, срезал пробку с бутылки. Разлил «Кирш» по стаканам.

— Ну, давай, Марк, за то, чтобы все твои заботы скорее ушли в прошлое.

— Спасибо. И за твое здоровье!

— Здоровье? Где бы его еще взять. Ладно, давай.

Они выпили, закусили, взялись за сигареты. Только прикурили, как в замочной скважине звякнул ключ.