— Что-то голос у тебя слабый.

— Да кровь остановить не могу. Зачем я вытащил осколок?

— Кто у тебя в наряде?

— Лейтенант Яковлева.

— Ты вот что, Лавров, возьми бойца в помощь и иди-ка в госпиталь, потеря крови — это серьезно, дежурство передай лейтенанту.

— Есть.

В трубке раздался грудной голос молодой женщины:

— Лейтенант Яковлева.

— Свяжи-ка меня, лейтенант, с начальником железнодорожной станции.

— Извините, не могу, со станцией связи нет. Видимо, оборваны провода, телефонисты уже вышли на проверку.

— Тогда давай штаб армии, генерала Сазонова.

— И со штабом армии связать не могу по той же причине. Как только телефонисты установят обрывы, я доложу.

— Добро, отбой.

Полковник, бросив трубку, прошел в свой кабинет.

Там у разбитого окна стоял его заместитель, подполковник Дургин.

— Ты уже здесь? А где Сазонов?

— Начальник разведки в госпитале.

Грунов нахмурился:

— В госпитале? Ранен?

— Нет, Дмитрий Алексеевич, у Саши же там «полевая жена», медсестра, вот и пошел узнать, как она.

— Нашел время.

Грунов выбил из пачки «Казбека» папиросу, прикурил. Предложил заместителю. Тот отказался:

— Накурился уже, пока ждал вас. Скажите мне, полковник, почему немцы именно сегодня нанесли по городу авиационный удар?

Грунов пожал плечами:

— Видимо, командир авиационного полка не знал о делах разведки.

— Сомнительно, чтобы его не предупредили. Ведь всех нас могло порвать на куски в штабе.

— Не порвало же, и вообще, Федор Архипович, давай ступай в госпиталь, забирай Сазонова, Тернова с его людьми и с машинами подъезжай к разрушенному крылу штаба.

Дургин сказал:

— Это не останется без внимания дивизионного комиссара, а Иван Александрович Антохин помешан на бдительности. У него, как и у начальника особого отдела, везде враги или в лучшем случае их пособники. У вас есть что сказать им, если увидят, как мы выезжаем?

— Естественно. Более того, я оставлю за себя Антохина.

— Хороший ход.

— Это не ход, так положено по штату в отсутствие командира и его прямого заместителя. А у нас генерал в штабе фронта, а вместо погибшего генерала Решко еще никого не прислали. Ну, ступай, ступай, время и так поджимает.

Подполковник ушел.

Начальник штаба открыл сейф, достал захваченные из секретной части документы и карты, сложил в портфель, проверил «ТТ». Снял трубку телефона:

— Лейтенант Яковлева.

— Соедините с дивизионным комиссаром.

— Так он только что с начальником особого отдела у нас был. Они пошли к себе. Может, я делаю что-то не так, товарищ полковник, но как соединить с начальством, если его нет в кабинетах?

— Все правильно, лейтенант, я их встречу.

И тут же в его кабинет зашел начальник политотдела корпуса дивизионный комиссар Антохин.

Звание «дивизионный комиссар» соответствовало армейскому званию «генерал-майор». И должность начальника штаба была генеральской. Так что по штату в отсутствие командира корпуса и заместителя командира обязанности командира обычно исполнял НШ.

— Рад видеть вас живым и невредимым, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся кривой ухмылкой политработник.

— Вас так же, Иван Александрович, собирался к вам, а вы сами зашли.