Что бы там ни было, в начале XIX века подобные помещичьи развлечения прекратились, а разбойников на дорогах чувствительно прижали. Конечно, полностью искоренить их не удалось – но это были уже одиночки, действовавшие примерно так, как та разбойничавшая на Волге шестерка дезертиров, о которой уже говорилось. Отдельные экземпляры продержались до революции. Однажды в начале XX века несколько мазуриков не где-нибудь, а под Москвой остановили ехавшего ночью в одиночестве на легком экипаже не кого-нибудь – самого, пожалуй, знаменитого сыщика царской России Ивана Путилина, начальника Московской сыскной полиции. Путилин, как и следовало ожидать, отбился – мужик был решительный и, подобно Пушкину, без пистолета в кармане на улицу не выходил…
Но это в европейской части России был к началу XIX века наведен на дорогах более-менее крепкий порядок. В Сибири долго обстояло иначе. Старые традиции, знаете ли…
Как ни грустно мне, коренному сибиряку, об этом упоминать, но, положа руку на сердце, первые сотни полторы лет освоения Сибири – одно большое уголовное дело.
Почин положили легендарные (без тени иронии) землепроходцы XVII века. Имена некоторых из них (по заслугам) до сих пор красуются на географических картах. Однако так в те времена водилось, пожалуй, повсюду. Знаменитый английский пират (собственно, королевский капер) Уолтер Рэли писал недурные стихи и даже философские трактаты. Другой его коллега уже в XVIII веке стал членом Королевского географического общества – в перерывах меж разбоями написал несколько достаточно серьезных трудов по океанографии.
Вот и в наших знаменитых землепроходцах причудливо сочетались самые разнообразные качества – такое уж было время… Они сплошь и рядом совершали серьезные (опять-таки без иронии) географические открытия, но при этом, без отрыва от производства, так сказать, с размахом куролесили прямо-таки в стиле испанских конкистадоров…
Правительством на них были возложены две основные обязанности – изучать неведомые пока сибирские просторы и, что еще важнее, приводить в московское подданство местные племена и брать с них ясак – дань мехами. Вот из-за этого ясака порой происходили сцены, как две капли воды напоминавшие наши не столь уж давние лихие 90-е…
Берингов пролив, как некоторые, должно быть, помнят, еще лет за сто до Беринга открыл казак Семен Дежнев. Правда, чести первооткрывателя ему не досталось – так вышло, что его отчеты пылились в архивах захолустной канцелярии, пока их не обнаружил путешествовавший по Сибири в XVIII веке с научными целями академик Миллер, но только часть. Остальное историки обнаружили только… в 1957 году. Так уж Дежневу не свезло. Правда, есть на картах мыс Дежнева, но пролив так и остается Беринговым…
Так вот Дежнев еще (как все до единого землепроходцы) старательно «объясачивал» попадавшиеся на дороге племена. Называя вещи своими именами, драл с живого и с мертвого (как все до одного его коллеги) – брал не по «твердой ставке», а сколько удастся отобрать. Вдобавок (совершенно как наши рэкетиры девяностых) «наезжал» и на тех, кто уже уплатил ясак другим… слово само подворачивается, бригадам. Порой происходили натуральнейшие рэкетирские «терки» – однажды Дежнев на реке Анадырь попытался взять ясак с местных туземцев, но поблизости оказался другой отряд – боярского сына Власьева, уже успевший этих туземцев чувствительно ободрать. Дежнев потребовал долю, но ему вполне логично показали кукиш: с какой, мол, стати? Это наша корова, и мы ее доим…