Вообще-то эта история очень похожа на правду. Христианство очень долго соседствовало на Руси со старыми языческими обрядами (причем некоторые сохранились до сих пор, например в виде обычая в «родительский день» оставлять на могилах родственников еду или запрете освящать баню, даже если освящается дом и все хозяйство). А в XIX веке пусть и редко, но зафиксированы случаи, когда при открытии новой водяной мельницы подстерегали ночью на дороге неудачливого путника и преспокойно топили – опять-таки старый языческий обряд…
Короче говоря, «острогрудые челны» вырвались в Каспийское море. Для почина ограбили несколько судов русских купцов, потом разорили побережье между Дербентом и Шемахой, взяв много добычи и пленных. Потом двинулись к Баку и как следует погуляли в его пригородах, захватив 7000 баранов (как они только влезли на струги?! – А. Б.) и полторы сотни пленников, отвезя все эти «трофеи» на островок неподалеку от Баку.
Далее – совершенно непонятный психологический выверт. Высадившись с небольшим отрядом у залива Кизил-Агат, Разин отправил послов к шахским властям, предлагая вместе со всем своим отрядом перейти на персидскую военную службу. Персы, подозревая тут какую-то хитрость, с ответом тянули. Разин плюнул и уплыл к городу Решту, где обошлось прямо-таки малой кровью – Разин попытался закупить продукты, но правитель города отказал. Тогда разинцы ночью напали на городской базар, убив нескольких местных жителей (вероятнее всего, сторожей – кто же еще может находиться ночью на базаре?).
Никакой военной силы у персов в Реште не имелось. Поэтому было заключено своего рода джентльменское соглашение: наместник разрешил казакам свободно закупать продукты, а те пообещали, что грабить город не будут. И даже культурно извинились за инцидент на базаре, сказавши: ну очень уж кушать хотелось…
Из Решта Разин отправил новых гонцов к шаху с тем же предложением – и снова не дождался ответа. Отплыл в город Фарабад, где, вот диво, несколько недель вполне мирно торговал с местными. А попутно отправил к шаху новых послов – может быть, и в самом деле собирался наняться на службу, опасаясь, что на Дону ему стало слишком жарко?
Ответа ждали шесть недель. Периодически приезжали шахские посланцы, дарили подарки, но отделывались туманными обещаниями: они, мол, люди маленькие, полномочий не имеют, ужо придет грамота от светлого шахин-шаха…
А тем временем шах, очевидно, решив не связываться со столь буйной компанией, стал потихоньку собирать войско и собрать успел семь тысяч «кизилбашей» («красноголовых» – так звали солдат шаха за их красные шапки). Однако в Решт успел переправить лишь семьсот – с соответствующими инструкциями местному хану.
Дальше начался сущий приключенческий роман. Разин, знавший восемь языков (непрост был атаман, ох непрост…), стал, переодевшись персиянином, ходить на базар – а восточный базар, как известно, знает все на свете, и что было, и что готовится. Говорили и об ожидающей «гяуров» ловушке…
В конце концов местный хан, поставив шатры неподалеку от города, пригласил Разина со товарищи на торжественный обед. Предварительно договорились, что обе стороны придут без оружия. Хан привел с собой семьсот человек – и каждый за спиной под халатом прятал саблю. С Разиным явились пятьсот казаков – точно так же укрывших оружие под одеждой. А неподалеку держали «резерв» из пятисот казаков с пушкой…