Причем именно парламент реально управлял страной – в свое время шведских королей превратили в полное подобие польских, даже еще более бессильных коронованных марионеток, чем польские. Поломал эту систему очередной король, Густав III, причем довольно изящно. С помощью своих агентов и на свои деньги он разжег несколько крестьянских мятежей, а потом с невинным видом попросил у риксдага войска, чтобы отправиться с ними на усмирение бунтующих. Депутаты, потеряв бдительность, войска дали. Никаких мятежей король усмирять не пошел, но очень быстро в одно прекрасное утро оказалось, что здание риксдага, где все до единого депутаты собрались на очередное заседание, окружено шеренгами солдат, державших у ноги ружья с примкнутыми штыками. И тут же стоят пушки, возле которых с зажженными фитилями замерли канониры, выглядевшие хмурыми и решительными. Вскоре в парламент пришли посланцы от короля и, дружелюбно улыбаясь, попросили принять новые законы, по которым вся власть переходила бы от парламента к королю. Законы приняли быстро и единогласно. Добровольно и с песней. Благородное дворянство затаило злобу – и в 1792 году граф Анкарстрем выстрелил в короля из пистолета прямо на дворцовом балу, смертельно его ранив. Однако переиграть уже не удалось…

Представляете, что началось бы в России, заведись там парламент в XVIII веке? Да то же самое…

Тем более что перед глазами – печальный пример созданной Екатериной Комиссии, которой предстояло из рыхлой массы старых и новых законов создать более упорядоченное Уложение. А также озвучить наказы избирателей. Вот именно, избирателей. Только 5 % депутатов были «назначенцами» Сената, Синода и тогдашних министерств. Остальных выбирали голосованием не только дворяне, но и горожане, офицеры и штатские чиновники, купцы, казаки, даже свободные и государственные крестьяне и «некочующие инородцы» – одним словом, в выборах участвовали все сословия, за исключением помещичьих крестьян.

Хотели как лучше, а получилось как всегда. Вместо приведения в порядок законов депутаты занялись главным образом тем, что стали выбивать побольше прав и привилегий для того или иного сословия, которое представляли. Сплошь и рядом эти требования друг другу противоречили, а потому очень быстро прения приняли такой накал, что понадобилось специальное распоряжение: рассаживать депутатов на таком расстоянии, чтобы они не смогли друг до друга доплюнуть (не анекдот, быль). А через год императрица, видя, что никакого толку из ее благих намерений не выйдет, навсегда распустила Комиссию. Таков печальный итог первого ростка парламентской демократии в России.

К слову, избиравшаяся при последнем императоре Государственная дума прославилась редким бескорыстием – но, подозреваю, исключительно оттого, что серьезного влияния на государственные дела не имела, а следовательно, не представляла ни малейшего интереса для солидных денежных людей… Зато нынешняя… Тихо прикрываем дверь и удаляемся на цыпочках, утешая себя нехитрой истиной: в другие времена и в других странах бывало и почище…