Бороться с закладчиками «мертвых душ» было невозможно по чисто техническим причинам: понадобился бы огромный штат чиновников, которые только тем и занимались бы, что ездили по всей России и проверяли, живы ли закладываемые крестьяне. Причем им запросто могли подсунуть и подставных – при полном отсутствии у крепостных писаных документов легче легкого.

(Вообще, Дворянский банк изначально был создан как кормушка для дворянства – очень низкий процент за ссуды и очень долгие сроки выплат, причем сплошь и рядом добивались отсрочки платежей, а уже заложенное перезакладывали…)

При Елизавете появилась и новая разновидность взятки, которую с большим размахом практиковал канцлер Алексей Бестужев. Создатели нашумевшего в свое время телефильма «Гардемарины, вперед!» неведомо с какого перепугу изобразили его этаким светлым рыцарем, бескорыстным борцом за интересы России. В реальности все обстояло с точностью до наоборот. Бестужев был отъявленной продажной шкурой, причем торговал не чем-нибудь, а как раз интересами России.

Крайне гнусная фигура. Бестужев регулярно, ежегодно получал так называемый «пенсион» и от Англии, и от Австрии, и от Саксонии, и от Франции. Бывали и разовые крупные выплаты, как в случае, когда Бестужев разворовал казну двух министерств, до которых мог дотянуться, и искал денег, чтобы хоть чуточку это казнокрадство замазать. В обмен, как легко догадаться, он пробивал через императрицу решения, касавшиеся интересов его нанимателей (а как их еще иначе называть?). В свое время, когда Елизавета искала по Европе невесту для наследника престола, будущего Петра III, Бестужев самым напористым образом проталкивал кандидатуру саксонской принцессы Марианны – наверняка небескорыстно (точных данных нет, но прекрасно известно, что Бестужев никогда и ничего не делал для иностранных держав бесплатно). Уже закончив книгу, я выяснил, что доказательства все же есть. Оказалось, сохранилось письмо прусского короля Фридриха Великого к матери будущей императрицы Екатерины II Иоганне. В нем король как раз и излагает подробно историю со взяткой Бестужеву, иронизируя над саксонцами, выложившими немалые деньги без всякой для себя пользы. Разведка у короля была отличная, так что он выдумать все это не мог. Вот только на этот раз саксонцы, сколько бы ни заплатили, ухнули денежки зря. Коса нашла на камень – у Елизаветы имелись свои веские соображения насчет будущей невесты. Тогдашняя Саксония была довольно сильным и влиятельным игроком на европейской арене, а Елизавета искала как раз знатную, но, вульгарно выражаясь, задрипанную принцессочку, чтобы по струнке ходила и с ладони ела. Именно по этой причине она и выбрала Софию-Фредерику Ангальт-Цербскую. Означенная, с позволения сказать, «держава» размеров была лилипутских и жила в такой бедности, что отец невесты, брат правящего курфюрста, вынужден был служить прусским полковником в захолустье. «Замарашка», правда, оказалась умнейшей и хитрейшей особой, но это уже другая история…

Все бы ничего, но очередная крупная взятка Бестужеву кончилась для России огромными расходами и большой кровью. Как человек крайне неглупый, Бестужев подводил под свое взяточничество «идейную платформу»: у него, изволите ли видеть, была своя «система», по которой Россия в союзе с Австрией и Саксонией должна была противостоять Пруссии и Франции (с которой Бестужев тем не менее тоже брал). Высокая политика, одним словом, – и какие циники смеют говорить о вульгарных взятках?