Однако он у себя в Сибири не учел специфики времени. Закрывая глаза на «шалости» Бирона (ну тут, собственно, дела семейные) и еще пары-тройки особо приближенных вельмож (пока они не начинали играть в политику), Анна в то же время всерьез и целеустремленно боролась с коррупцией, взятками и казнокрадством всех прочих. Не зря она в 1732 году (а по другим данным, двумя годами ранее, сразу после коронации) воссоздала Сыскной приказ со всеми его прежними функциями, добавив и расследование дел высокопоставленных заворуев, которыми порой в ее время наряду с «политическими» занималась и Тайная канцелярия. Так что все произошло согласно русской поговорке: сколь веревочке ни виться… А также польской: «Тягал волк, потащили и волка».

Колобова «недремлющая стража взяла». Что характерно, на первых допросах он с искренним простодушием говорил: «Как прежде бывало, что все брали и ныне берут, и впредь брать станут». Насчет последнего утверждения он был совершенно прав (до сих пор берут, стервецы!), но в общем и целом эти теоретические рассуждения ему нисколечко не помогли: в 1735 году голова Колобова покатилась на плахе…

Самое парадоксальное (а может, и не особенно) – это то, что в деятельности и жизни Бирона можно отметить и некоторые положительные моменты. Начать можно с того, что, тут и сомнений нет, многолетние отношения Анны и Бирона были основаны на искреннем и сильном взаимном чувстве. Любовником Анны Бирон стал за несколько лет до того, как она взошла на российский трон, и никто на свете не мог предполагать, что это случится. А положение фаворита вдовствующей герцогини в бедной Курляндии (частенько жившей на российские субсидии или отдававшей Петру I земли в залог займов) не приносило ни малейших материальных выгод, ни гроша. За все десять лет царствования Анны ни она, ни Бирон не были замечены в романах «на стороне», что для XVIII столетия крайне нехарактерно. Что внушает к обоим некоторое уважение. Некоторые сведения есть и о том, что официальная супруга Бирона (страшная как смертный грех, при том что Анна была достаточно красива или по крайней мере весьма недурна) была лишена возможности к деторождению, некоторые историки всерьез считают, что все дети Бирона на самом деле были детьми от Анны. Бирон, как уже упоминалось, был невеликого ума, но все же человек достаточно сообразительный и неглупый и потому все эти годы, малость поднатаскавшись, был надежной опорой Анны во внутренних и внешних делах. Он, как прекрасно известно, был законченным хамом, держался так практически со всеми, даже самыми высокопоставленными и знатными, но это у него вовсе не от «головокружения от успехов» – таким уж он был по натуре…

И, наконец, он не был добрым, но и жестокостью не отличался. Никогда не устраивал систематического террора, вопреки иным утверждениям. Вообще, при «бабьем царстве» (обе Екатерины, Анна и Елизавета) не было ничего похожего на систематический террор – каким, направленным против всех слоев общества, лютым и регулярным, отличается правление Петра I. Долго бытовало неизвестно кем пущенное в оборот убеждение, что во времена Анны была казнена и сослана двадцать одна тысяча русских дворян. К нему подошли некритически и включили в свои книги и Валентин Пикуль, и автор этих строк, и многие другие. Лишь в последние десятилетия совершенно точно было установлено, что это очередная «черная легенда», что за десять лет правления Анны через Тайную канцелярию прошли десять тысяч человек, причем большинство привлекались не за «политику», а все за то же истовое служение нашему трехглавому дракону…