Но забегать вперед не будем. Когда до смерти Анны оставались годы, Бирон продолжал резвиться, изобретая новые методы обогащения. Играл в карты на крупные ставки – причем терпеть не мог проигрывать, и его партнеры, прекрасно понимая, что к чему, умышленно проигрывали, что было не столь уж и замаскированной формой взятки. В свое время он провернул довольно прибыльную комбинацию: уже будучи герцогом Курляндским, устроил всеобщую ревизию, проверяя права владельцев на имения и земли. Примерно у ста пятидесяти неудачников не оказалось никаких документов. Конечно, в этом виноваты войны, не раз прокатывавшиеся по тем местам, особенно долгая Ливонская, – но, учитывая тогдашние ливонские нравы и реалии, можно предполагать, что какая-то часть не способных подтвердить свои права документально владения приобрела, скажем так, не вполне законным путем (беспредел в Ливонии порой царил жуткий). В общем, поместья тех, у кого не оказалось документов, Бирон забрал себе. В бедной Курляндии и поместья были, соответственно, небогатые, но как-никак полторы сотни…
Просачивавшиеся в широкие массы сведения о проделках Бирона рождали самые фантастические слухи: например, что он отправил за границу «два корабля денег». Кое-какие основания для этого имелись: Бирон, прекрасно зная о печальной судьбе многих предшественников, покупал земли за границей и по примеру Меншикова переводил деньги в заграничные банки. Но вот безусловной сказкой является другой широко распространенный слух: якобы немаленький зал в одном из своих дворцов Бирон вместо паркета выложил серебряными рублевиками, поставленными на ребро. Вряд ли расчетливый немец стал бы столь нерационально использовать деньги…
Легко догадаться, что Бирон казнокрадствовал и взяточничествовал отнюдь не в гордом одиночестве. Ни один фаворит не в состоянии сгрести в свой карман все неправедные доходы Российской империи. Хватало и другим. Чистокровные русские заворуи, как обычно, действовали с размахом.
Сразу за Бироном идет, пожалуй что, князь Алексей Черкасский, глава направленного против «верховников» переворота. Получив в награду высокие посты и имея некоторое влияние на императрицу, он казенных денег, правда, не крал, зато за взятки, причем громадные, «решал вопросы» – самые разные. Именно к нему обратился один из первых русских историков Василий Иванович Татищев, автор трехтомного труда «История российская», каковой и сегодня именуется «одним из самых значительных трудов за всю историю российской историографии». Однако в людях именно XVIII столетия самым причудливым образом сочетались заслуги и пороки. Будучи астраханским губернатором, Татищев, как бы это сказать… В общем, вел себя как прочие губернаторы. Но человеком был предусмотрительным. Опасаясь, что жалобы на его методы умножения собственного капитала все же дойдут куда следует и вызовут соответствующую реакцию, он заранее поклонился Черкасскому тридцатью тысячами рублей – после чего все жалобы, если и были, исчезали начисто.
В Иркутске жил по старым сибирским традициям вице-губернатор А. Колобов. Как водится, брал взятки, грабил при любом удобном случае местное население, особенно «инородческое», присваивал часть жалованья служилых казаков. Из них же назначал и сборщиков ясака – за приличные деньги, но казаки платили их охотно, потому что, как нетрудно догадаться, быстро окупали все расходы и получали прибыль, гребя меха и в свою пользу. Нажитое он отправлял в свои российские имения, а попавшихся ему жалобщиков без церемоний сажал на цепь…