– Значит, вы полагаете, что все преступники мертвы? – проговорил Армилов, поставил свой бокал на столик и взглянул на настенные часы, висевшие над камином.

– Получается, что так, – отозвался я, делая еще глоток.

Мериме откинулся на спинку кресла и с наслаждением посасывал трубку. Комната медленно наполнялась сизым табачным дымом.

– А знаете, Инсаров, жаль, что я тогда промахнулся, – вдруг спокойно заявил Армилов, закинул ногу на ногу и сунул руку в карман халата. – Сейчас не пришлось бы ничего придумывать.

Я нахмурился.

– Вы о чем, Ян Всеволодович?

– Боюсь, в вашей блестящей и почти во всем верной версии есть существенный пробел, – сказал Армилов. – Дело в том, что не все члены шайки погибли. Один остался, и он перед вами.

– Вы?! – вырвалось у Мериме. – Но… вы шутите?

– Отнюдь, господа. И попрошу без глупостей! – Армилов достал из кармана револьвер и положил себе на колено.

Он не целился ни в меня, ни в доктора, но я не сомневался, что полицмейстер успеет застрелить нас обоих прежде, чем мы достанем оружие. По спине пополз мерзкий, как мокрица, холодок. Мозг работал быстро. Что предпринять? Но ответа на этот вопрос я не находил.

– Вы серьезно, Армилов? – спросил я, глядя в лицо полицмейстера. – Вы в этом замешаны?

– Это не совсем правильное слово, Петр Дмитриевич, – мой визави улыбнулся одними губами. – На самом деле я все это и придумал. Ауниц, Киршкневицкие, актеры – все они мои пешки.

– Зачем вам это?

– Ради денег, разумеется. Несмотря на дворянство, мне пришлось всего добиваться самому – а ведь моя семья когда-то владела огромной частью Кленовой рощи. Отец, будь он проклят, проигрался в пух и прах.

Я вспомнил, как в начале нашего знакомства Армилов упоминал о разорившихся семьях, чьи поместья отошли графу Горошкову.

– Какой позор – влачить жалкое существование в должности местного полицмейстера, когда сотни десятин здешней земли по праву принадлежат мне! – Армилов машинально вытер рукавом испарину, проступившую на лбу.

Лицо у него раскраснелось, а взгляд показался мне слегка безумным.

– И вы не придумали ничего лучше, чем печатать фальшивые деньги? – спросил Мериме.

– О, нет! – ответил Армилов. – Я придумал кое-что гораздо лучшее.

– Нам известно, что ваши пятирублевки превращаются в мерзких тварей, – сказал я. – Которые забираются спящим людям в…

– Как?! Вы и до этого додумались? – Полицмейстер покачал головой с веселым удивлением. – Браво, Петр Дмитриевич! Не ожидал.

– Объясните, для чего вам это нужно.

– Pecuniae obediunt omnia.

– Деньгам все повинуются, – любезно перевел Мериме.

– Именно, доктор. Я решил, что это выражение надо понимать буквально. Я много где побывал и повидал всякое. Об ином даже вспомнить страшно. Во время своих путешествий я научился кое-каким штучкам от дикарей. Например, призывать тварей из иного мира. Не демонов, нет, – Армилов усмехнулся. – Только вот таких чудищ. Но они очень полезны, эти насекомусы. Верите ли, человек с подобным паразитом в груди будет полностью подчиняться мне, если я того пожелаю.

– Значит, вы ждали, пока число ваших «рабов» увеличится? – спросил я.