Невысокий, лысоватый человек с коротенькими руками усадил ее на стул и достаточно вежливо объяснил:

– Ваш муж арестован на месте преступления. У него мало шансов выкарабкаться. Он себя неправильно ведет. Спасти его может только чистосердечное признание. Но он молчит. Возможно, напуган. Нам трудно судить. Ясно одно: его взяли на месте преступления.

– О каком преступлении идет речь? Парфен – доцент Академии художеств. Умнейший человек, высокопорядочный.

– Вот эти качества и позволяли ему втираться в доверие к жертвам. Владелец картины был также поражен его арестом. Он подозревал многих, но не вашего мужа.

– В таком случае как вы его поймали? – удивилась Лика.

– Абсолютная случайность. Кто-то очень не любит Парфена Смолякова. Надо думать, конкуренты. В полицию пришла анонимка. В ней не было никаких имен, но подробно указывалось место и время ограбления. Оперативники устроили засаду. Не очень удачную, надо признать. Они опоздали. Вашего мужа удалось взять на выходе, но никто не видел, как он входил в дом. Проблема в том, что у нас до сих пор не доверяют анонимкам. Центральный аппарат поручил облаву местному отделению полиции, а у тех нет опыта. К тому же они не предупредили хозяина дома, куда проник вор. Решили брать грабителей на выходе с добычей. Но Парфен работал без сообщников. Я, Гликерия Андреевна, это дело не веду. Просто вы живете на моем участке, а потому интересуюсь ходом следствия. Вы с мужем всегда были мне симпатичны. Жаль, что так получилось.

– Что же теперь будет? – испуганно спросила Лика.

– По логике вещей, ваш муж будет молчать, а значит, пойдет по делу один, а не в сговоре нескольких лиц. Уже легче. Доказательств кражи нет. Припишут взлом. Учитывая связи и влияние жертвы, Парфен может получить от шести до восьми лет. Не больше. В зоне таких дерзких воров уважают. Так что он будет ходить в авторитетах и пользоваться всеми благами.

– Мне от этого не легче, – вздохнула девушка. – А когда я смогу его увидеть?

– После суда. Раньше вас к нему не допустят. Но помните главное. Таких людей, как Парфен, прослушивают. Если вы что-то знаете, то вам лучше молчать. Следствие хватается за любую соломинку. Им нужна информация. И если вам дадут свидание до суда, то только с целью случайного прокола с одной из сторон. Любая неосторожность может плохо кончиться.

– Спасибо вам за напутствие.

– Благодарить меня не за что. А советы лучше брать у вашего свекра.

– У Матвея Николаевича?

– Приятный старик, – улыбнулся следователь. – Но когда-то он гремел на всю страну. Теперь легализовался. Их родственные связи нигде не зафиксированы. Он же редко у вас появляется. Не так ли? Не хочет наследить. А в пятидесятых и шестидесятых это был легендарный человек. Более ста вскрытых сейфов на его счету. А попался только однажды. Но доказать ничего не смогли. Он человек болезненный, и зона ему противопоказана. Теперь консультирует талантливую молодежь. Мать у Парфена умерла молодой, и Матвей воспитывал его с трехлетнего возраста. Мужик стал мальчишке и отцом, и матерью. Думаю, что Парфен перехватил эстафетную палочку отца. Я знаю о девяти виртуозных ограблениях коллекционеров от искусства, которые так и остались нераскрытыми. Если бы не анонимка, произошло бы десятое. Когда-то Матвей жил в той же убогой квартирке, где сейчас обитаете вы. Теперь у него шикарный особняк за городом. Вряд ли он приглашал вас к себе в гости. Матвей превратился в улитку и редко выползает на свет. И очень не хочет отбрасывать свою черную длинную тень на сына. У них даже фамилии разные. Это все, что я могу вам сказать. И будьте очень осторожны.