— Все в порядке, — сказал Сэмюэль. — Я понимаю.

И тогда Тролль-папа рассказал Сэмюэлю, как срезать путь:

— С дороги сверните на узкую тропку, что ведет из Троллхельма. Идите по ней, пока не дойдете до открытой равнины. Это не та поляна, что вам нужна, но вам нужно перейти равнину, чтобы туда попасть. Идите через равнину к деревьям на другой стороне. Там вы увидите дорожку. Она-то и приведет вас прямиком к поляне Мастера перемен… Но перед тем как вы отправитесь, не помешало бы вам и вашей собаке перекусить. С пустым желудком далеко не уйдешь, это я вам точно говорю. А если вы немного перекусите, у вас и голова пройдет, сэр. Идемте, сэр. Я вам помогу спуститься с кровати. Тролль-мама, передай-ка мне глаз, будь добра, мне нужно помочь Сэмюэлю Блинку спуститься с кровати.

Так Сэмюэлю пришлось разделить ужин, состоящий из кроличьего жаркого, вместе со всей семьей троллей. Он никогда раньше не ел кроличье мясо, и сейчас оно ему не очень понравилось, но он был голоден и знал, что ему понадобятся все его силы, когда он встретится лицом к лицу с Мастером перемен. Ему, правда, казалось довольно странным так плотно ужинать посреди ночи, но он пытался вести себя как можно учтивее.

— Не желаете немного зеленичного вина, сэр? — спросила Тролль-мама, наливая себе и Тролль-папе по бокалу пурпурно-красного вина.

— Нет, спасибо, — ответил Сэмюэль.

— Но вы не возражаете, если мы выпьем чутка, да?

— Нет. Конечно нет.

Тролль-мама покачала головой:

— До чего ж хорошие манеры у вас, у людей.

Во время беседы за ужином Сэмюэль развеял несколько заблуждений троллей о людях.

Тролль-папа, в частности, разочаровывался все сильнее и сильнее по мере того, как узнавал, что:

1) Люди не живут до восьмисот лет.

2) У людей нет пупков и на животе, и на спине. (Сэмюэлю пришлось задрать свитер, чтобы это подтвердить.)

3) Люди не забирались по большой лестнице на небо, чтобы прорезать в нем два отверстия, через которые сияют солнце и луна.

4) Человеческие дети не знают более длинных слов, чем взрослые люди.

5) Не все люди живут друг с другом в мире и согласии.

Последнее открытие так опечалило Тролль-папу, что по его лицу скатилась слеза и упала с кончика носа.

— Значит, у людей есть войны? — спросил он.

— Да, — ответил Сэмюэль.

Тролль-папа недоверчиво покачал головой:

— Нет. Нет. Вы не такой. Я-то вижу. Вы когда-нибудь начинали какую-нибудь войну?

Сэмюэль улыбнулся:

— Мне всего двенадцать лет. Я еще ребенок. Только лидеры стран могут принимать такие решения. Премьер-министры. Короли. Президенты.

Повисла пауза, после чего Тролль-сын спросил:

— А у людей есть родители, Сэмюэль Блинк?

— Что за вопросы ты задаешь! — рявкнула Тролль-мама. — Это грубый, шебуршивый вопрос. Я так ужасно извиняюсь, сэр… Тролль-дочка, я слышу, как ты ковыряешься в глазнице! Сейчас же вытащи оттуда палец! В общем, я так извиняюсь, сэр. Вам не стоит отвечать ему, если вам это нежелательно.

— Все в порядке, — ответил Сэмюэль. — Да, у людей есть родители.

— A у тебя есть родители, Сэмюэль Блинк?

— Нет. Они… они умерли.

Наступило долгое, долгое молчание. А потом Тролль-папа, который до сих пор был счастливым обладателем глаза, бросил взгляд на стены своего дома: