- Эй! Он полсотни золотых стоит!

- Ты повякай мне ещё! Ещё у кого-нибудь такие хреновины есть?

Ника и Катарина покачали головами.

- Мне она ни к чему, - пожал я плечами, когда огр развернулся в мою сторону.

- Так-то лучше! Ладно, шагайте за мной, недомерки. Я сегодня добрый. Считайте, что вам жутко повезло!

Развернувшись, огр попёр вглубь тоннеля. Ему, похоже, даже факела не требовалось. То ли в темноте видит, то ли просто знает эти ходы, как свои пять пальцев.

- В гробу я видала такое везенье! - мрачно проворчала Катарина.

И, хотя симпатии она у меня вызывала меньше всего из троицы новых знакомых, я мысленно с ней согласился.

Не лучший мой день в Артаре.

Сегодня - понедельник. Вообще, в последние месяцы я стал плохо ориентироваться в днях недели. Это немудрено, когда почти не выходишь из дома, а жизнь твоя наполнена однообразными, превратившимися в ритуал действиями.

Но сегодня - точно понедельник. Обещал приехать доктор Фишер. Мы долго ждали этого.

Я растер лицо ладонями и выудил из-под подушки мобильник.

6:47.

Всегда так. Завожу будильник на семь утра, но просыпаюсь раньше. Ворочаюсь, прислушиваюсь, напряженно жду сигнала. И отключаю, не дожидаясь.

Сел на кровати, спустил левую ногу на пол. Медленно, методично помассировал правую - от бедра к колену. С утра почти не болит. Так, ноет немного и чешется вокруг шрама. Терпимо. Вот к вечеру, натруженная за день, будет просто разрываться.

Аккуратно, кончиками пальцев, потер шрам, тянущийся через всю внешнюю сторону бедра. Синевато-красный, неровный, с пятнами от швов по краям. Еще несколько шрамов поменьше - по всей окружности бедра, от спиц и пластин, которые стояли там, пока срасталась кость.

Встал, натянул просторные домашние штаны, футболку, убрал постельное белье в отсек под диваном. Потопал к холодильнику.

Молоко опять кончилось. Черт, когда я уже отвыкну ставить пустой пакет в холодильник! Мама меня раньше за это постоянно ругала. Да и сейчас бы ругала, если бы видела.

Я вытряхнул последние капли из пакета в рот. Порылся в раковине, выудил две кружки, ополоснул.

Дальше, как всегда.

Ставлю чайник. Нарезаю хлеб, делаю два бутерброда с колбасой, один большой, второй - поменьше, со срезанной с хлеба корочкой. Второй разрезаю ещё на четыре части - как раз на укус. Когда чайник закипает, завариваю две кружки. В одной - кофе, во второй - густой куриный бульон из пакетиков. Выставляю всё на поднос. Бросаю в кружку с бульоном сразу несколько железных ложек, чтобы быстрее остыл.

Осторожно заглядываю в комнату. Полутьма рассеивается полосками света, пробивающимися через щели в неплотно прикрытых жалюзи.

- Мам, спишь? Ма... Вот, ч-чёрт!

Видно, опять пыталась дотянуться до тумбочки. Голова и левое плечо съехали с подушек, рука свисает с кровати.

- Ну, ты чего? Кнопка же есть, позвонила бы мне!

- Не хотела... будить...

Взбиваю подушки. Аккуратно укладываю её, как следует.

- Пить хочешь?

Слабый кивок. Подношу к её рту пластиковый стакан с трубочкой.

- Я завтрак приготовил, подождем только, как бульон остынет. Давай пока управимся...