– Конечно, сходим. Без проблем.

– Вот и здорово! – ликует бабуля и мчится во всю прыть ко мне. Забирает пакет, который я так и таскаю за собой, и толкает за плечи. – Оль, оденься потеплее.

– Бабуль, но зачем? – шепчу, когда она вталкивает меня в комнату. – Есть же искусственная. Я ее как раз достала, но еще не собрала.

– Так надо, – упрямо сообщает она, захлопнув перед моим носом дверь. – Поторопись!

Смотрю на деревянное полотно, начиная жалеть, что вообще ввязалась в эту авантюру. И что в итоге-то получу? Нервы, седые волосы, искусанные локти? А босс будет как сыр в масле кататься, когда получит акции. Ну уж нет! Отгрызу лакомый кусочек, и на меньшее не соглашусь. Поэтому быстро переодеваюсь, засунув себя в штаны и свитер. Нахлобучив шапку, выбегаю и застаю милейшую картину. Босс сидит с бабулей за столом и помогает той натирать хрусталь. Бабуля хлопочет над ним и что-то рассказывает, улыбаясь. Надеюсь, не обо мне разговор. Не хотелось бы, чтобы он после припомнил мне какие-нибудь неудобные подробности детских лет. Хотя… Я знаю про историю с петухом, есть чем шантажировать.

– Я готова, – сообщаю, вваливаясь в комнату.

Босс подскакивает и передает полотенце бабуле.

– Оль? – она оборачивается ко мне, аккуратно складывая в руках кусок ткани. – Только сходи до той самой ели. Помнишь же?

Я закатываю глаза, представляя, как окажусь с боссом практически в чистом поле, и мне становится чуток страшно. Мало ли какие мысли бродят в этой чудной голове. Но бабуля смотрит на меня так, что я не могу отказать.

– Хорошо, ба, сходим туда. Только дай мешок и секатор.

Бабуля кивает и торопится отдать то, что я попросила. Тем временем я наблюдаю, как молчаливый Босс Боссыч натягивает обратно куртку и валенки. Смотрит на свою обувь и хмурится, а я, не удержавшись от колкости, произношу:

– Это вам не итальянские ботинки.

– Зависть плохое качество.

Поперхнувшись воздухом, откашливаюсь и молчу, потому что спорить с ним при бабуле я точно не намерена, зато набрасываюсь после того, как мы оказываемся вне стен дома.

– Я и не завидую.

– Тогда откуда знаешь, что я ношу и где это покупаю.

– Да ладно, – отмахиваюсь, направляясь к воротам, – все всё про вас знают. Зато вы ни черта ни о ком ничего не знаете. Поэтому вас и не любят.

Слышу, как босс шумно выдыхает и ровняется со мной. Его руки спрятаны в карманах куртки, а взгляд исподлобья явно не располагает к мирной беседе.

– Что значит «никто не любит»? Меня и не должны любить. Уважение, дисциплина, честность. Пожалуй, любви тут нет.

Я пожимаю плечами, предпочитая оставить внезапный разговор позади, как и дом бабули, когда мы оказываемся на улице. Но босс явно настроился на волну поспорить со мной.

– Честно? Мне плевать. Нам сюда. – Указываю на тропинку, ведущую к небольшому оврагу, располагающемуся между двумя улицами. Местность там по весне порой подтапливается, поэтому никто дома не строит, зато растут деревья и летом пасутся коровы.

– Нет уж, объясни.

– Да вы успокоитесь. – Разворачиваюсь и тыкаю пальцем ему в грудь. Босс замирает на месте и смотрит на мою руку, обтянутую вязаной варежкой. – Мне плевать любят вас или нет, потому что теперь я не работаю на вас, Андрей Львович.