Раздаётся требовательный телефонный звонок. Я отвечаю автоматически, зная, что звонит отец Даши.

— Кузнецов! Как обстановка? Почему не докладываешь? — голос отца Даши потрескивает недовольством.

— Всё хорошо. Виновника и его сообщницу задержали, — отчитываюсь я. — Ульяна на руках у Даши.

— Что она делает?

— Плачет. Радуется. Целует дочку… — голос становится ломким от эмоций, подступивших к горлу.

— Ясно. А ты почему стоишь в стороне?

— Мне вроде как не положено. Я облажался…

— Шагом марш обнимать их. За меня! — сурово говорит Роман Николаевич. — Это приказ.

Даша

Чувствую каждой клеточкой тела присутствие Игоря. Он стоит неподалёку и не решается подойти ещё ближе. Только сейчас, когда тиски беспокойства и паники ослабли, я выдыхаю свободнее и… покрываюсь краской смущения.

Кажется, я наговорила много всяких пакостей мужчине, которого люблю всем сердцем. Я не хотела обижать его, правда. Но тягостные мысли об Улечки и фон тревоги затмили собой всё.

Я не знаю, как посмотреть Игорю в глаза и захочет ли он вообще теперь видеть меня после этого напряжённого дня. Я сама двигаюсь в его сторону и застываю в шаге от крупного, сильного мужчины. На его волевом лице обострились все, до единой, линии.

— Отец приказал, чтобы я обнял тебя и дочку за него, — ломким голосом произносит Игорь.

— Нет, — качаю головой. — Папа сам обнимет нас, когда мы прилетим к нему в гости. Скоро…

Лицо Игоря мрачнеет ещё больше. Наверное, он решил, что между нами всё кончено, и теперь я хочу уехать, как можно быстрее и как можно дальше.

— Я хочу, чтобы ты обнял нас сам. Можно? — спрашиваю, теряясь в потоке слёз.

— Глупыш, конечно, можно.

Игорь обнимает нас двоих. Меня и дочку. Больше всего его объятия напоминают защиту. От всего и от всех. Я словно возвращаюсь домой, снова и снова, когда он бережно обнимает меня и обещает не отпускать.

Слёзы облегчения струятся по моему лицу. Я не знаю, откуда берётся столько солёной влаги. За прошедший день я выплакала слишком много слёз, но они прибывают снова и снова. Теперь уже с эхом облегчения, звучащем в затихающих всхлипах.

— Прости меня, пожалуйста. Я наговорила много гадостей. Не со зла. Я просто боялась за Улечку. Прости меня? — прошу, вглядываясь в его тёмные глаза.

— Глупая, конечно, я тебя прощаю. Мы оба были неправы. Главное, что всё осталось позади…

Я обнимаю Игоря ещё крепче. Океан беспокойства отступил прочь и теперь меня затопляет теплом и любовью, струящимися как горячие волны. Они омывают меня с ног до головы. Так спокойно и хорошо, как с Игорем, мне не было ещё ни разу. Трусь об его футболку, впитывая любимый запах. Уля начинает сопеть и капризно кричать. Тётя Марина, на удивление, поменяла ей подгузник и, кажется, даже кормила, судя по бутылочке со смесью.

— Поехали домой? — предлагает Игорь.

— Поехали.

Всего два или три простых слова — больше ничего не надо. Ни красивых многомиллионных жестов, ни обещаний звёзд с неба, ни дорогущих подарков…

Счастье мимолётно, но оно шагает рядом с тобой каждый день. Нужно только уметь схватить его за ладонь и насладиться согревающим теплом, от которого внутри каждый раз загорается миниатюрное солнце и освещает всё вокруг.