– Да… видел.

– У него были дети, также как у вас. Вашу дочь зовут Лена, не так ли?

Каждый раз, когда ему приходилось задавать подобный вопрос, Сонни с горечью думал, что у него-то детей нет. И не будет.

– Я не имею никакого отношения к убийству.

– Тогда вам придется это доказать. Вы же умный человек, Леннарт. Вы понимаете, что все говорит против вас. Вы знали, что Сведберг будет отравлен. Вам сообщили, а скорее всего, вы сами приняли участие в убийстве…

Сонни вырвал лист из блокнота, написал несколько слов и пододвинул Леннарту.

Тот взял лист двумя руками. Пока он читал, Сонни ясно видел, какая внутренняя борьба разыгрывается на его глазах. Леннарт посмотрел на микрофон и внезапно зажмурился. Сонни показалось, что прошла вечность, пока Бугшё открыл глаза.

– Я уже был когда-то в подобной ситуации, – медленно сказал он.

– Рассказывайте.

В зале управления было на удивление спокойно. Пока IT-группа занималась перезагрузкой системы, никто не произнес ни слова. Хайнц сидел рядом с Соней.

– И что ты считаешь? – спросила она.

Он пробурчал что-то невнятное. Просто-напросто не знал, что сказать.

– Думаю, прорвемся, – ответила Соня на собственный вопрос.

У нее удивительное чутье, она почти всегда права, но на этот раз Хайнц не был так уверен.

Через полчаса систему запустили, правда, на половину мощности. Соня довольно улыбнулась, начальник смены Роберт сел за компьютер писать доклад о происшествии. Остальные занялись рутинной работой – пошаговой сверкой данных, как всегда после внеплановой остановки реактора.

Сотрудники успокоенно, с кивками, переглядывались.

Но Хайнц знал лучше остальных – торжествовать рано. Что-то не так, он понимал это шестым чувством. Впрочем, шестое чувство ни при чем: он знал – торжествовать рано. От вирусных программ так легко не избавишься, иначе им бы не дали такое название.

– Все показатели в норме, – Соня положила ему руку на плечо.

Хайнц провел рукой по редеющим волосам. Рука стала влажной.

– Я не верю.

– Кому ты не веришь? Датчикам?

– Не верю во всю эту чертову IT-систему. Она же час назад показывала черт знает что. А теперь…

Он не закончил фразу. Если система предупреждает о неполадках, которых нет, почему она не может умолчать о неполадках, которые есть? Ложно-положительные данные ничем не лучше ложно-отрицательных. Хуже. Плохим плотницким аршином ничего не измеришь, даже если его сложить, а потом разложить опять.

Соня мягко улыбнулась.

– Может, поедешь домой?

Хайнц покачал головой, встал и подошел к панели приборов.

В ту же секунду в коридоре послышались шаги и появился Ханну, один из инженеров-эксплуатационников.

Он подошел к Хайнцу.

– Турбина звучит до чертиков странно.

Подошла Соня.

– Что значит – странно?

Ханну вытер лоб тыльной стороной ладони.

– Странно – значит странно. Посторонние звуки и вибрация. Весь зал трясется. Мне это не нравится.

Соня повернулась и крикнула в другой конец зала:

– Анна, какое давление на выходе?

– Нормальное, – тоненькая девушка в махровой кофточке близоруко всмотрелась в дисплей.