– Ох и ни фига себе! – восхитился Костин. – Мне это название трезвому не выговорить.
Я решила побыстрей завершить беседу.
– Если сама делаешь средство, то почему оно в футляре с наименованием известного бренда?
– Ну… так… симпатичнее, – заюлила Зоя, – красивее. Заказываю упаковку у одного паренька, она не копеечная. Хочу своим клиентам угодить!
– А на меня зачем ссылалась? – не отставала я.
Зоя заморгала.
– Закон торговли. Если человек знает, что другим нравится, он и себе это купит. Люся, ты перед нанесением гениального, лично мной изобретенного средства действовала по инструкции? Брови маслом намазала? А ну, честно отвечай!
– Нет, – нехотя призналась Громова.
– И чего тогда хочешь? – топнула ногой Зоя. – Сама виновата. Цвет изменился из-за отсутствия предварительной обработки. А у Розы Леопольдовны к утру все опадет. Я к вам по делу пришла. Хочу показать вариант оформления стены у вашей квартиры. Роза, взбодри чайник. Посидим, поговорим.
– Нет, нет, нет, – выпалил Вульф, – нам пора!
С этими словами Макс поспешил к выходу. Мы с Костиным потрусили за ним.
Глава тридцать седьмая
– А я собирался вам звонить, – обрадовался Николаша, – быстро вы вернулись! По просьбе Володи я нашел информацию на Вейтовых. Фамилия редкая, поэтому проблем не возникло. Малоприятные людишки. Павел Валентинович и Римма Филипповна школьные учителя. На профессию прошу обратить особое внимание. В поле зрения правоохранительных органов они попали после того, как семидесятидвухлетняя Олимпиада Семеновна Ежова принесла в отделение милиции заявление изумительного содержания. Зачитываю документ.
Николаша откашлялся.
– Не стану озвучивать паспортные данные, сразу суть. «Прошу вас посадить навсегда, а еще лучше расстрелять, мужа и жену Вейтовых, мошенников. Полгода назад они купили у нас двух детей для временной работы. Мы договорились, что потом они продлят аренду и заплатят еще. Но Павел и Римма нас обманули, мальчишку и девчонку у себя оставили и больше ничего не заплатили. На звонки наши не отвечают. Займитесь негодяями».
– С ума сойти, – только и смогла произнести я.
– Участковый решил, что бабка на всю голову больная. Но раз принесли заявление, он обязан реагировать, – продолжал Махонин, – мужик оказался не глупым, не ленивым. Отправился к бабуле домой и нашел картину маслом. Трехкомнатная квартира. В ней живет семья Ежовых: муж, жена, ее мать и шестеро детей. Родители профессиональные алкоголики, пьют постоянно. Бабушка приличная, она только по выходным дружит с бутылкой. Никто не работает. Живут на пособие на детей. Хобби семейства – драки, скандалы, хулиганство. Наследники им под стать. Старшему шестнадцать, он тоже пьет. Его сестра, на два года моложе, работает девушкой по вызову.
– А куда смотрели органы опеки, школа? – возмутилась я. – Соседи, в конце концов?
– Соцзащита клялась, что никаких сигналов на семью не поступало. Директриса гимназии объяснила, что дети получают бесплатное питание. Что еще надо? А соседи там под стать Ежовым. Но участковый оказался не дурак. Он обратил внимание, что по документам детей шестеро, а в комнате, где они все живут, только четыре кровати. Он не поленился порасспрашивать жильцов дома, которые выглядели более или менее трезвыми. Ему рассказали, что Ежовы вечно в долгах, у одних возьмут, другим отдадут. Но зимой они вдруг перестали клянчить рубли и начали гулять на широкую ногу, накупили дорогой водки, консервов. Веселились на всю катушку. И тогда же Ежова сказала соседкам, что отвезла сына и дочь, погодков шести и семи лет, к бабке в деревню. Они якобы там жить будут.