— Нужно. Но не сейчас.

Я встал с места и подошёл к сваленным в кучу мертвецам. Сейчас, без ведущей их воли некроманта, они походили на обычные трупы из лечебницы для бедных, и только деревянные маски на лицах выдавали в них подготовленную к пользованию нежить. Выбрав одного гребца, я взял его за руки и оттащил в сторонку, ругаясь на цепляющийся тростник.

Мира села рядом с телом и уставилась на него слегка окосевшими от вина глазами. Пусть, ей нужна хоть какая-то отдушина после вчерашнего ужаса. Помню, я сам трясся от страха, когда первый раз поднимал мертвеца. Но там со мной были мать и опытный наставник. Мы тогда жили в столице и могли найти хороших учителей по грамоте, математике, ораторскому искусству, поэзии, некромантии. Историю и философию преподавал мне отец.

Я ненавидел некромантию до тех пор, пока меня не избил, а потом долго насмехался надо мной соседский задира со своими прихвостнями. Конечно, с высоты прожитых лет я теперь понимаю, что тоже погорячился, обозвав того уродца напыщенным петухом, у которого обезьяньи лапы вместо рук, но мне было всего одиннадцать, а соседский мальчишка нацепил на себя спёртый у отца золотой венок и не давал проходу девушкам, требуя от них называть его императором. Он действительно был заносчивый и глупый не по годам, но при этом знатного рода, и отец, бывший в то время простым старшим секретарём городского главы, не мог ничего сделать. Тогда я сам взял двух больших мертвецов и подкараулил обидчика. Нежить избила моего недруга до полусмерти, хотя я сам потом был выжат до состояния пакли. К тому же, мне сильно досталось от родителей, а отец выплатил большие отступные, чтоб не доводить дело до суда, но именно тогда я осознал, что у меня в руках огромная власть.

— Ты готова, Мираэль? — спросил я, сев за племяшкой, прижав её к себе и положив ладонь на солнечное сплетение.

Держать её руки на этот раз не было никакой необходимости. Сейчас ей предстояло восстановить нити контроля и заставить нежить выполнять наборы приказов, заложенные в них ранее.

— Да.

— Следи за сердцем. Оно должно биться ровно и спокойно.

— Дядя, ну оно само по себе бьётся.

— Дыши медленно и неглубоко.

Я прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям своего тела и своей ученицы. Ладонь, лежащая на груди Миры, слегка вспотела, и кожу начало несильно покалывать. Я вздохнул и начал мысленно погружать её в плоть племянницы, стараясь найти струнки бездны, которые есть в каждом некроманте. Ощущать тело живого человека — очень сложный приём для некроманта, и я сам освоил его только недавно.

Воображение рисовало, как пальцы начали раздвигать кожу, и по ней потекла кровь, а потом я дотронулся до хрящей. Мира настороженно застыла, тяжело дыша, так как тоже ощутила это прикосновение, ведь мы связаны нитью Миссаны, а в таких случаях связь может быть обоюдной.

— Всё хорошо, — прошептал я. — Так надо на случай, если что-то пойдёт не так.

Племянница кивнула. А я медленно продолжил погружение, мысленно раздвигая плоть подреберья. Внутри было горячо и влажно, а дыхание и сердцебиение ощущались как собственные. В какой-то момент я обжёгся и лишь усилием воли не позволил прекратиться трансу. Вот она, струнка бездны, холодная до того, что обжигает, и бьющаяся в такт сердцу. Конечно, её ни один мастер при вскрытии не найдёт, она лишь плод воображения, но именно так я себе струну и представляю.