До Брониного дома мы добрались довольно быстро, погрузили в самоходку еще несколько тюков, про которые Броня сказал, что без них никуда не поедет, и усадили на них пыхтящего и порыкивающего Серого. Забрались на скамью, усадили Кристоса посередине, и начали с Броней активно крутить педали. Сначала я не могла разобрать, куда мы едем, но потом сориентировалась и поняла – мы покидаем околесицу, причем тем же путем, по которому я когда-то уже путешествовала, только в обратном направлении и с ароматическим сопровождением. Ночные поля действовали умиротворяюще, прохлада помогала справиться с разыгравшимися нервами, а ворчание Серого за перегородкой напоминало о том, что мы едем не в неведомые дали, а к его сородичам. Последнее меня тоже тревожило, но уж лучше попытаться договориться с оборотнями или людьми-волками, как их здесь называют, чем остаться совсем одним в этом неправильном мире.

Где-то через полчаса Кристос перестал настаивать на том, чтобы сменить меня на педалях, и уснул.

– С ним точно все будет в порядке? – спросила шепотом у Брони.

– Ну живой же пока, значит, оклемается, – ответил Брон, явно не знающий про такие осложнения ударов по голове, как внутричерепные гематомы, отек мозга и еще много чего.

Я тоже обо всем этом знала только понаслышке и сильно переживала за Кристоса, но сделать ничего не могла. А еще переживала за людей в поселке – как они там без нас? Что предпримет папа, чтобы решить проблему с бывшими лордами и свитой? И не найдет ли он меня по искре, которую я, получается, украла, сбежав вместе с ней? Если задуматься, то этот побег – несусветная глупость. Я не могу контролировать силу, от которой зависит благополучие всей планеты, не чувствую ее, не знаю, что с ней делать. Но и остаться там я тоже не могла, слишком много эмоций, слишком тяжело, просто слишком! Сейчас же, крутя педали и направляясь в туманную неизвестность, я обрела покой и умиротворение. Рядом со мной были те, кому я доверяю, с кем хочу общаться и кого никогда не брошу, что бы ни случилось. Кристос – да, пожалуй, мне стоит признаться самой себе, да и ему тоже, что он стал для меня тем единственным, чье лицо я хочу видеть, просыпаясь утром и засыпая вечером. Бронир – смешной и непостижимый чудак с гениальной начинкой в вечно лохматой голове, без него я не выжила бы в этом мире. Серый… Серый вообще отдельная тема. Этого лохматого парня я полюбила, как родного брата. И пусть он не хочет принимать человеческий облик, я за него жизнь отдам, если придется.

Мы остановились на отдых, только когда солнце уже почти достигло высшей точки небосклона; ноги гудели от усталости, в животе бурчало от голода. Кристос еще час назад потеснил меня и уселся за педали, а Серый подвывал и скребся в стенку самоходки, недвусмысленно намекая, что пора бы уже и кустики посетить. Со всех сторон нас окружал лес, самоходка с трудом передвигалась по постепенно сужающейся тропе. Еще немного, и нам придется ее бросить.

Как только я открыла дверцу, Серый выпрыгнул и унесся в неизвестном направлении.