— Поехали, Нина, — командует рявкающим тоном и строго смотрит на официанта. Тот, получив экспресс-курс чтения мыслей и выражений лица, убегает за счетом.

— Принесите пакеты! Мы заберем еду с собой! — кричу ему вслед.

— Нина, не изводись, — предупреждает грозно мой взбешенный Санта, — на даче полные холодильники еды.

— На какой такой даче? Не знаю я никакой дачи, поеду домой, а лобстеры отправятся со мной! — встаю из-за стола.

— Послушай, — он оказывается рядом и хочет приткнуться ко мне, но живот мешает сделать это полноценно, и он отступает назад и пытается привести в норму дыхание.

То-то же! Я лучше стометровки. Обращайтесь, господин Бирюков!

— Слушаю, — хватаю сумочку и жду официанта.

— Нин, слушаешь, да не слышишь, как я погляжу. Тебе нравится меня злить.

— Надо же. Ты заметил? — приподнимаю бровь, поглядывая на изящные наручные часы.

— Заметили все, кому ты хотела это показать, — проговаривает четко, глядя из-под бровей.

— А у тебя с этим какие-то проблемы?

— У меня есть одна проблема, которая никак не хочет меня просто послушать и понять, — мечет глазами молнии.

— Ну, ты постарался для этого сам, кто ж тебе виноват?

Тем временем расторопные официанты уносят блюда с едой и приносят упакованные пакеты, а также счет. От Мирона стараются держаться подальше, чтобы, не дай бог, ничего не прилетело. Даже аппарат для считывания пластиковой карты протягивают на сильно вытянутых руках.

А я ловлю себя на мысли, что не боюсь его. Напротив, бодрит присутствие этого гада! Хоть мерзавец он первостатейный! Но всё же… Ох, какие мы, женщины, странные существа.

Гад — а меня к нему влечет, гормоны бушуют, дыхание сумасшедшее, жадно ощупываю взглядом его мощное тело, даже ягодицы, туго обтянутые брюками, вспоминая, как царапала сильную спину, гладила упругую задницу, когда этот самый гад распял меня на кровати и не переставая показывал рай на земле…

За своими жаркими и пошлыми размышлениями не замечаю, как мы уже покидаем ресторан. Отлично посидели, надо сказать! Заметили нас точно. И в кого я превращаюсь рядом с Бирюковым? В какую-то вздорную бабу. Кажется, еще и похотливую.

— Садись, — командует мне он, когда подходим к машине.

— Домой отвезешь? — спрашиваю с иронией, но натыкаюсь на стену молчания.

Вот так теперь будет? Молчание и игнор? Проучить хотите, мистер Санта? Ну хорошо, я тоже устала препираться. Я ж все-таки беременна. При помощи Мирона усаживаюсь на пассажирское сиденье. Он помогает мне пристегнуться и так заботливо поправляет ремень, чтобы он не натягивался на животе, чтобы я в удивлении расширяю глаза. Это… так неожиданно и приятно греет сердце.

— Тебе точно удобно? — переспрашивает.

Вот не хватало еще пустить слезу от умиления, но я именно это делаю. Чертовы эмоции беременных!

— Держи, — тянет мне бумажный платок, глядя со страхом, на лице так и написано: «Это всё время так будет или она попросту сумасшедшая?»

— Мирон, отпусти меня, а? Давай пойдем разными путями, — всхлипнув, вглядываюсь в его суровое лицо и даже протягиваю руку и провожу по щетине. — Мне трудно рядом с тобой. А с ребенком я справлюсь, это не беда.