— Белоснежке прекрасно известно, как она мне дорога, Верона. Я бы не смогла жить без нее, — возразила Королева.

— Так почему же вы ее избегаете? Белоснежка исключительная юная леди, Ваше Величество. Даже после стольких лет, которые вы практически не общались, она все еще может стать для вас славным другом, вам нужно лишь протянуть руку, — увещевала Верона.

— Ты смеешь обвинять меня в том, что я забросила собственную дочь? — повысила голос Королева.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, мне казалось, я могу говорить с вами искренно.

— И я позволила это, но твои слова разбивают мне сердце, Верона. А ты не знаешь, каково это, чувствовать, как твое сердце разбивается на осколки под тяжестью непоправимой трагедии, и остается лишь молить небо, чтобы тебе никогда не пришлось это испытать!

Верона покачала головой.

— Умоляю вас, моя Королева, я ваш друг! Прошу вас, повернитесь лицом к вашей дочери, ей не так много времени осталось жить при дворе, скоро она вступит в подходящий для брака возраст, а я не хочу видеть, как она покидает это королевство, так и не познав материнской любви.

Материнская любовь. Эти слова пронзили Королеву и отозвались в ней многозвучным эхом. Она отказалась от Белоснежки ради книг с заклинаниями, оставленных чудачками-сестрами. Неужели потеря супруга оказалась для нее столь сильным ударом, что она боялась любить собственную дочь, страшась когда-нибудь потерять и ее? Чистое безумие, никак иначе! И как могло получиться, что лишь слова Вероны смогли открыть ей глаза? Она не должна была расставаться с подругой, женщиной, которую когда-то называла сестрой, — сколько времени она была лишена ее дружбы, советов и любви. Сколь многое могло пойти по-другому, будь Верона все эти годы рядом.

Вдруг Королева ощутила внутри нечто такое, о чем за давностью лет едва не забыла. Осколки ее сердца собрались вместе и потеплели.

— Я буду очень рада, Верона, если ты задержишься у нас. Прошу, оставайся в замке до самого завершения похода твоего мужа. Мы так долго не виделись, я не выдержу, если ты покинешь меня вновь так скоро.

— Конечно, Ваше Величество. Я буду счастлива оставаться при дворе с вами и Белоснежкой.

— Спасибо. Как насчет того, чтобы завтра устроить пикник, как в старые добрые времена, только мы втроем?

— Это будет замечательно, Ваше Величество! Уверена, Белоснежка тоже этому обрадуется.

— Да будет так, — решила Королева. — Глупышку Тилли оставим здесь. Еще никогда в своей жизни я не встречалась с такой неуклюжестью.

Королева рассмеялась, и Верона к ней присоединилась. Но смеялись они не как равные. Голос Королевы звенел от власти и презрения, а Верона явно чувствовала себя не в своей тарелке.

Вечером, оставшись одна в своих покоях, Королева ощутила неутихающее беспокойство. Она уже спрашивала сегодня Раба, но то было до возвращения Вероны.

Ей было необходимо опять призвать его.

Ей было необходимо знать.

Ступая по темной комнате, она подошла к волшебному зеркалу и призвала Раба, после чего задала свой вопрос.

— Я не могу определить, кто всех прекрасней в мире теперь, когда Верона вновь при дворе, моя Королева, — ответил Раб. — Ваша красота так близка к ней. Отдельные ее черты почти затмевают ваши, пока другие теряются на вашем фоне.