Вскоре после этого я вернулся назад в Гётеборг и целиком посвятил себя учебе, которая увенчалась успешно сданным экзаменом на звание гражданского инженера.
Скоро после описываемых событий инженер Эрикссон дал понять, что намерен отказаться от попыток проложить рельсы вдоль берега озера. Вместо этого он решил использовать для растущей железной дороги старый земляной тракт! Такого человека ничто не остановит!
Меня же так и не покидали мысли о странном измерительном приборе фрёкен Сильвии и инженера Эрикссона. Всеми возможными способами я пытался разгадать, как пользоваться астролябией, чтобы получить доступ к земным токам и звездным полям. Но все мои попытки закончились неудачей. Со временем я поселился в окрестностях Лерума в надежде, что географическое положение окажет свое влияние на инструмент, но успеха в этом деле так и не достиг.
В поисках земных токов я предпринял попытки исследования их иным образом, в первую очередь при помощи лозы и маятника.
Все эти измерения в высшей степени ненаучны. И всё же они говорят нам, что земное излучение можно доказать, однако его сила постоянно меняется. На месте, где в один день земное излучение измеряется сильно и отчетливо, оно на следующий же день может совсем затухнуть.
Все результаты своих измерений я отмечал на карте. Таким образом, она показывает те пути, которые были регулярно активны все эти годы.
Я пришел к выводу, что изменчивым узором управляют планеты и звезды. Подземные пути излучения совокупно с звездными и планетными полями на своде небес могут, таким образом, рассматриваться как ткань, узор которой переменчив, как и намекала фрёкен Сильвия.
Изучив траектории движения планет относительно Земли, я могу констатировать, что летом 1857 мы приближались к встрече Марса и Венеры – она должна была произойти в самые светлые сутки лета. По моему глубокому убеждению, именно это подразумевается в песне фрёкен Сильвии о будущем – вероятно, особенно сильное земное излучение может возникнуть под землей именно в таких редких случаях.
По моему мнению, звездные часы предназначены для того, чтобы доказать существование этой странной ткани и, возможно, управлять ее узорами. Однако совершенно очевидно, что в моих руках инструмент бесполезен.
Сейчас, по достижении почтенного возраста, я всё меньше думаю о славе и признании, которых мечтал добиться открытием земного излучения. Вместо этого мои мысли всё чаще обращаются к фрёкен Сильвии.
Несколько лет назад, когда семья Экдалей переезжала из этих мест, я купил у них ту виолончель, на которой давным-давно играла мне фрёкен Сильвия теплыми летними вечерами. Внешняя красота инструмента теперь всегда со мной, но я не умею извлекать из него звуки – как не могу заставить работать астролябию.
Почему я мечтал когда-то раскрыть секрет земного излучения и небесных полей? Может быть, на самом деле я искал фрёкен Сильвию?
Ныне я принял решение отказаться от собственных измерений и выполнить свое обещание, данное фрёкен Сильвии, – обеспечить, чтобы звездные часы попали к избранному ребенку, когда пробьет час.