- Слушай сюда, юный Билл. Когда они вернутся, то приведут с собой нескольких соляков. Может, дюжину, а может, человек двадцать. Скорее всего нам с Джейми придется провести их через тюрьму мимо твоей камеры, но ты не бойся: дверь камеры будет заперта. И тебе не надо будет ничего говорить - просто смотреть.

- Если вы думаете, что я укажу на того, кто убил моего папу, то зря. Я даже не помню, видел ли я его.

- Возможно, тебе вообще ни придется на них смотреть, - сказал я, искренне в это веря.

Мы будем заводить их по трое в контору шерифа и прикажем приподнять штанины. А найдем человека с синим кольцом на лодыжке - сразу повяжем. Да это, наверное, и не человек уже.

- Хотите еще крученку, сай? Осталось три штучки, а я уже не могу.

- Оставь на потом, - сказал я и поднялся.

Лицо мальчика помрачнело.

- Вы вернетесь? Я не хочу оставаться здесь один.

- А как же, - я вышел из камеры, запер дверь и через прутья решетки бросил ему кольцо с ключами. - Впустишь меня, когда вернусь.

Толстого помощника в черной шляпе звали Стротер, а того, что с челюстью, - Пикенс.

Они смотрели на меня с опаской и недоверием, что я почел за удачное сочетание. Опаска и недоверие - да, с этим я мог работать.

- Если я спрошу вас о человеке с синим кольцом, вытатуированном на щиколотке, это вам о чем-нибудь скажет?

Они переглянулись, и Черная Шляпа - Стротер - сказал:

- Каторга.

- И что же это за каторга? -Все это мне сразу не понравилось.

- Бильская каторга, -уточнил Пикенс, глядя на меня как на круглейшего из круглых идиотов. - Ты что, не знаешь ее? А еще стрелок.

- Городок Били -это же на запад отсюда. верно? - спросил я.

- Был когда-то, -сказал Стротер. - Теперь это Били, город-призрак. Пять лет назад через него прошли бандиты. Говорили, будто это люди Джона Фарсона, но я в это не верю. Куда там! Самые обычные бандиты, грош за дюжину. Когда-то там был аванпост ополчения - в те времена, когда у нас еще было ополчение, - и Бильской каторгой тоже заправляли они. Туда мировой судья отправлял воров, убийц и шулеров.

- И еще ведьм с колдунами, -вставил Пикенс. У него было выражение лица человека, вспоминающего старые добрые времена, когда поезда ходили по расписанию, а джинг-джанг, без сомнения, звонил куда чаще и из самых разных мест. - Тех, кто практиковал черную магию.

- А один раз поймали людоеда, -добавил Стротер. - Он свою жену съел.

Он сопроводил сообщение дурацким смешком, хотя неясно было, что именно его развеселило - сам факт поедания или отношения людоеда с жертвой.

- Этого-то парня повесили, -сказал Пикенс. Он откусил кусок жевательного табака и принялся его перемалывать своей внушительной челюстью.

Взгляд его по-прежнему туманили воспоминания о прекрасном прошлом.

- В те дни на Бильской каторге много кого вешали. Мы с папашей и мамашей несколько раз ездили посмотреть. Мамаша всегда брала с собой перекусить.

Он неторопливо, задумчиво кивнул.

- Да, много их было, много. И народу съезжалось полно. Там были балаганы и разные штукари, которые показывали хитрые штуки, вроде жонглирования. Иногда собачьи бои устраивали. Но главное-то, конечно, была виселица.