– Надо. Просто надо. Хочу. Хочу, чтобы ты меня любил. Чтобы хоть кто-то меня любил. Пожалуйста, Шелест.

Да что за бред?

Любую другую он запросто вышвырнул бы из квартиры, пусть бы шла нахрен. А с Ритой так не мог. Ну не мог и всё – выгнать, послать подальше. Даже несмотря на то, что именно так и обещал себе сделать.

Не получалось отказать, не только ей, но и самому себе. Потому что тоже хотел. Но не с кем попало, а именно с ней. С ней. Её. Ненормальную.

Прекрасно понимал, что это всё не то, что неправильно, и она не слишком хорошо сейчас соображает. Что «хоть кто-то» – это вообще унизительно и не для него. Но так и не мог ничего с собой поделать. Только злился. Злился и всё равно – поймал её губы, впился жадно.

Рита ответила тем же, даже замычала тихонько, то ли от удовлетворения, то ли от боли, потому что он опять, не сдерживаясь, прикусывал, сминал её губы и по-прежнему крепко сдавливал запястья. Но потом всё-таки отпустил, чтобы рывком, особо не церемонясь, стянуть с неё футболку, следом бюстгальтер, отбросить всё это куда-то в сторону.

Потом точно так же Марк расправился со своей майкой и, пока ещё мог, успел подумать, что всё-таки лучше не здесь – не прямо на полу возле входной двери. Но и до спальни добираться тоже не обязательно. Тут недалеко диван, кресло, стол. Да хотя бы ковёр. А можно сразу везде. Точнее, не сразу, а по очереди. Если ей так сильно нужно. Если она нестерпимо хочет.

Правда в конце концов они всё-таки оказались в кровати, но на неё их уж не хватило. Хорошо не вырубились ещё на подходе, а как-то сумели завалиться, то ли по диагонали, то ли вообще поперёк.

Марк ясно помнил, как крепко сжимал Риту, а она наполовину лежала на нём, обжигающе горячая, безвольная, податливая и такая желанно-сладкая, что даже сейчас, когда не осталось сил, хотя бы вот так, пассивно, владеть, сохранять близость.

Точно, всё так – не хотелось её отпускать. Но, проснувшись, он почти сразу осознал, что сейчас в кровати один.

Её не было, и не только рядом, её совсем не было в квартире, а Марк обошёл всю, даже, по-прежнему наивно надеясь и упрямо не желая принимать очевидную правду, заглянул в ванную, как последний придурок. Но Рита просто смылась, окончательно, не оставив никаких следов. Даже одежду его собрала и аккуратно сложила, будто ничего и не случилось.

Вот же стерва. Опять попользовалась и бросила. А он опять купился.

Взгляд зацепился за лежащий на столике телефон. Не надо было. Да, определённо, не следовало, но он опять не удержался. Нашёл в мессенджере номер, который сам же себе и переслал после того, как ответил в клубе на звонок её бывшего. Но названивать не стал, просто написал: «Могла хотя бы сказать, что уходишь».

Почти сразу рядом с галочкой, оповещавшей о том, что сообщение переслано нарисовалась вторая – просмотрено. И сразу появилось сожаление, что сорвался, написал.

Нахрена? Только сам унизился. А она, скорее всего, вообще не ответит или отделается безучастно стандартным «Не хотела будить. Извини, бла-бла-бла…» Но мобильник неожиданно завибрировал в руке.