Так оно и вышло: машина ткнулась передом в старую борозду и двигатель заглох. В кабине надрывал глотку младший командир, водитель снова завёл мотор, из выхлопной трубы вырвалось облако смрадного дыма, окутало грузовик, но машина села. Чтобы вызволить её из ловушки требовались дружные усилия всего отделения.
- Поможем? - предложил Ермаков.
- Пешком пусть идут, - Курицын надрывно засмеялся. – А то обленились совсем.
Зазвучали команды сдобренные крепкой матерщиной. Вояки покинули кузов, рассыпались цепью, пошли в атаку, дружно, в полный рост, горланили что-то непотребное, они стреляли на бегу. Партизаны лежали прильнув к земле, пули в обильном количестве выли над головами, но ведь не резиновые магазины у этих поганцев.
Тут к автоматной трескотне вдруг подключился косторез - единый пулемёт вермахта MG 42, его стрельба имела характерный звук работающей пилы, это было странно, до этого у карателей вроде бы имелся только ручной пулемёт Дегтярёва. Прочая стрельба затихла, теперь над полем властвовал только MG, впрочем он тоже сразу замолк и стало подозрительно тихо. Люди недоверчиво подняли головы: каратели только что, бесстрашно бежавшие в атаку, теперь валялись мёртвые, сами себя перестреляли. Попытался подняться их командир, вряд ли он что-то видел, лицо его залила кровь, одиночный выстрел отшвырнул этого типа в борозду. Со стороны дороги показались трое мужчин, они перебежали проезжую часть и махали руками. Рослый, седоватый субъект в распахнутой фуфайке, тащивший на себе пулемёт с примкнутыми сошками, гаркнул во всё горло:
- Эй, славяне, вашу мать! - залился смехом Ермаков, вскинул руку отставленным большим пальцем.
Горстка людей неудержимо покатилась по полю, вот уж действительно рояль в кустах. Кобылин, Тищенко, Сухов, тоже вырвались, ушли вперёд, а когда товарищам стало туго без колебаний вернулись. Раненых среди них не было, только одежда висела клочьями, люди радостно смеялись, тискали друг друга, в объятиях юрка.
- Юрка какими судьбами? - воскликнул Ермаков. - Вы как черти из угла!
Мялся невзрачный Сухов, криво скалился малорослый большеголовый Тищенко.
- Да вас тут целый отряд, мужики! – Кобылин недоверчиво поцокал языком. - Товарищ майор, рад приветствовать. И вас, товарищ Алевтина, не знаю вашего отчества. Значит не пришёл наш час, по воюем ещё. Мы с южной стороны базы вырвались, нас человек семь было, пока до канавы добежали пятеро осталось - двоих каратели срезали, когда мы на них наткнулись, Витьку Гладышева и Серёгу Пахомова. Троих мы точно завалили, пулемёт подобрали, он в хозяйстве пригодится, - Кобылин ядовито усмехнулся. - Что делать будем, товарищ майор? Сколько нас, одиннадцать, - он быстро пересчитал присутствующих. – Вы, я так понимаю, старший.
Надулся Валентин Богомолов, криво щерился Генка Ермаков.
- Есть другие предложения? - спросил Вадим. - Поприветствуем анархию или может быть узаконим коллегиальный подход к принятию решений, которые наши западные союзники, никак себя не проявившие, называют демократией? Народ, не будьте идиотами, я не являюсь вашим непосредственным командиром, но прекрасно представляю, что надо делать. Быстро собираем боеприпасы, гранаты, всё полезное, что найдём, включая продукты и валим отсюда к чёртовой матери. Направлении на восток.