- Ты здесь, хватайся за меня.
Алевтина была страшна, как первородный грех, плакала куда-то тянула его. Сначала они ползли, потом поднялись на четвереньки. Приземистый сруб бани был объят пламенем, тлел кустарник, валялись изломанные молодые деревья, в отблесках пламени бликали искажённые лица. Все кто выжил собирали здесь, стрельба из леса не отличалась интенсивностью. На западе всё было хуже: каратели уже входили на базу, кто-то поднялся и швырнул гранату.
- Товарищи, прорвёмся! - выкрикнул этот человек и повалился замертво.
Отчаяние удесятеряло сила партизан, они кричали что-то страшное, бежали на вспышки, прыгали через канаву. За стеной жимолости, которую люди давно оборвали и съели произрастал в основном молодняк, здесь можно было бежать не боясь споткнуться. Выжившие партизаны рассосались по леску, стреляли если было из чего. Прямо по курсу взорвалась граната. Вадим на миг присел и кинулся дальше, Алевтина не отставала от него. Начинался склон, бежать становилось легче, заросли уплотнились, снова появились кусты. Вадим ускорился, земля вдруг умчалась из под его ног, впереди разверзлась яма и он съехал в неё. Алевтина скатилась туда следом за ним, закашляла, выплёвывая землю. Вадим поддался к косогору, волоча за собой ППШ. Как же отрадно, что он не встал полный рост. Вверх по склону, растянувшись цепью бежали трое карателей.
В мглистом предутренним свете различались немецкие серые мундиры, шевроны РОНА рукавах, лица этих людей прятались в сумраке. К черту их, они всего лишь мишени. Вадим нажал на спуск, повел стволом автомата из стороны в сторону: пули скосили, карателей, они покатились обратно, откуда прибыли. Зорин выскочил из ямы и снова побежал, сжимая перегревшийся металл. Стрельба отступала, становилась глуше, мир сузился до размеров узкого коридора. Ноги Вадима отяжелели, он быстро обернулся и увидел, что Алевтина не отставала от него. Справа по курсу вдруг взвизгнула женщина, загоготали мужики - нашли же время для непристойных ухаживаний. Майор контрразведки СМЕРШ повернул голову и зашипел через плечо:
- Ложись, не лезь поперёк меня!
Он опустился на корточки и пополз, проваливаясь в землю локтями. Софья Ковтун убегала из лагеря в одиночку и попала в ловушку. Двое карателей крались вверх по склону, когда она задрав глаза пробегала мимо, один из них сделал ей подножку, она закричала от страха и упала. Каратель схватил её за шиворот, перевернул и засмеялся. Софья попыталась расцарапать ему рожу ногтями, хлёсткая затрещина чуть не лишила её чувств.
- Колян, здесь баба, что делать будем? Она вроде ничего! - крикнул каратель.
- Семён, ты нашёл время, - ворчливое отозвался товарищ. - Не до бабы нам сейчас, пристрели её.
- Ладно голубушка, звони, - каратель сдавлено хохотнул и вскинул автомат.
Вадим не успел выстрелить, это сделал кто-то другой, справа прилетела очередь, каратель накрыл собой стонущую женщину, второй развернулся в прыжке, вскинул оружие, но пули припечатали его к дереву.
К Софье Николаевне кто-то спешил, хрустели ветки, спаситель нагнулся, стащил с неё мёртвого вояку, стал поднимать женщину. Софья Николаевна икала, вцепилась в него, он резко обернулся, вскинул автомат, блеснули стёкла очков. Молодец парень - он резинку привязал к душке, натянул на голову, теперь не ослепнет в самый ответственный момент.