- На последнем работали наши соседи, - вспомнил Вадим. - Всей своей дружной семьей. Нормальные были люди, эти Пчелинцевы. А завод разросся и выполнял план.
- Дальше можете не рассказывать, я все это знаю. Городской парк в тридцатые годы ещё стоял, дома тоже, водопровод худо-бедно держался. Перед моим отъездом Локоть стал районным центром, а затем посёлком городского типа.
- А братец ваш на пару с дружком своим Воскобойниковым, объявили его городом, чуть ли не центром мироздания…
Ручная граната взорвалась под колёсами головного автомобиля, хлестнули автоматные очереди, Вадим навалился на спутницу, приезжал к сидению. Алевтина взвизгнула, стала брыкаться. Что за чёрт? И это называется безопасной зоной?
Колонну кто-то подкараулил в низине, посреди смешанного осинового и берёзового леса. Стреляли с права в упор, как минимум из десятка стволов. В дыму происходило что-то страшное, полыхали вспышки, орали люди, земля дрожала, ходила ходуном. Сдавленно выла Алевтина. А грузовик получил серьёзные повреждения, распахнулась дверь, водитель покатился в канаву, с обратной стороны с подножки слетел контуженый обер-лейтенант Вайс: он потерял фуражку бертона, кричал, дыбом стояли светлые волосы. Офицер выхватил люггер из кобуры, дважды выстрелил в сторону леса, после чего перегнулся пополам и повалился в канаву. Уцелевшие солдаты открыли огонь, давай спрыгнули, залегли под колёсами. Один схватился за гранату с длинной рукояткой, ухитрился бросить её, добавил гороха к бедламу царящему вокруг.
Вадим вскинул голову и увидел, что переднее стекло машины полностью осыпалась, а мрачноватый унтер уронил голову на руль и истекал кровью. Оторвалась крышка капота, из двигателя валил густой дым. Мотоцикл, замыкавшей колонну, видимо, занесло: он развернулся посреди дороги и сейчас стоял весь скособоченный задом наперёд. Пилот валялся в пыли под колесом, пулемётчик откинулся в люльке, оскалил окровавленные зубы. У грузового автомобиля прогремели и ещё два взрыва. Люди, устроившие засаду прятались в лесу, убили не всех немцев: два или три солдаты ещё отстреливались, им трудно было позавидовать, они приняли на себя весь огонь.
- Алевтина, ты жива? - Зорин поднял женщину за плечи.
Как-то подозрительно она замолчала, но нет - распахнула глаза, задёргалась, лицо посинело от страха, сморщилось как у старухи.
- Вадим, что это? Убьют нас сейчас, если мы ничего не сделаем. Попробуй разберись: кто напал на колонну.
Зорин повернулся на бок и ударил ногой по задней дверце с левой стороны, она послушно распахнула и забилась в петлях.
- Выползай, да не вздумай в полный рост вставать. Ныряй в канаву, ползи назад к мотоциклу, делай всё, что я говорю.
Они возились на сидение, мешали друг другу. Вадим, как поршнем выдавливал своим телом бестолковую бабу из машины, она сообразила, стала подтягиваться, вывалилась в канаву водостока, которая находилась под колёсами. Он тоже сполз туда, да так вовремя: по правому борту взорвалась граната и автомобиль тряхнуло, отвалилась дверца, спинку сиденья порвали осколки. Пространство заволокло прогорклым дымом, Алевтина надрывно закашляла, а за пределами задымлённой зоны продолжалось стрельба.