Был такой старый зарубежный фильм с названием «Бей первым, Фредди». Дважды я садился его смотреть, но больше пяти минут не выдерживал. Так и не узнал, о чем фильм. Но название запомнилось, и я часто любил повторять это название фильма, любил давать советы по поводу неизбежной драки, но сам пока не пользовался этим правилом. Я не ударил первым, и потому ударили меня. Я не думал, что смерть этой едва знакомой девушки так меня заденет. Но задело сильно, в этой кроманьонке было что-то чистое и светлое. Это было дитя природы, причиной смерти которой невольно послужил я.
Вождя я так и не убил, но переломанные ноги не давали ему шанса выжить. Я даже оставил перед ним увесистый кусок мяса, чтобы дикарь мог продлить свою агонию. Нерастаявшего снега ему также хватит на первое время, чтобы не умереть от обезвоживания. Погода установилась в районе ноля, надеюсь, эта тварь проживет еще очень долго, чтобы смерть его была растянутой во времени и мучительной.
Плот мы сделали за день. Еще день ушел на жарку мяса и штопанье самодельных сумок с ремнями. Снова получилось нечто похожее на рюкзаки. Теперь за спинами у нас было два рюкзака, набитых кусками жареного мяса зубра.
Переправа через пролив заняла много времени, так как плот был сделан из деревьев, и удалить боковые толстые ветви не получилось. Поэтому маневренность была никакой. Пока мы преодолели расстояние примерно в два километра, течение снесло нас к западу более чем на километр. Особенно трудно было преодолеть середину пролива, где практически каждый гребок самодельным веслом приходилось делать на полметра ниже по течению.
Санчо очень боялся садиться на плот, пришлось даже прикрикнуть. Но минут через десять он освоился и греб так, что плот дёргался от его сильных рывков. Когда мы выбрались на берег, я минут десть сидел прямо на влажной земле, так как руки онемели от нагрузок. Еще раз бросив взгляд на северный берег пролива, я обернулся к неандертальцу:
— Вперед, Санчо, нас ждут великие дела и прекрасная дама Дульсинея Тобосская. Точнее, сразу две Дульсинеи, — поправился я, так и не решив, кого из двух моих жен можно отнести к вышеназванной особе.
Мой верный оруженосец понял главное и резво пошел вперед по заданному мной направлению. Мы немного отдалились от побережья. Чтобы сократить путь, я не двинулся вдоль пролива, я взял курс на юго-запад.
К побережью мы вышли к обеду следующего дня. Теперь надо было вначале дойти до южной точки, где находилась старая бухта, ставшая мне домом на два года. Снег местами еще встречался, но все реже и реже. Местами уже проглядывала зеленая травка, суслики вылезли из своих норок. После суровой зимы жизнь начинала возвращаться в эти места.
Каждый километр на юг показывал все новых и новых обитателей прибрежной степи, большинство из которых относились к грызунам. Это были разные суслики, тушканчики и другие грызуны, названий которых я не знал. Ландшафт западного побережья был преимущественно равнинный с редкими кустарниками и небольшими группами деревьев. Не лесостепь, а какая-то холмостепь с небольшими пологими холмами и с огромным разнообразием животного мира. Встретив группу антилоп, мы даже не удостоили внимания, так как в рюкзаках было полно мяса на несколько дней пути даже с учетом аппетита Санчо.