На десятый день движения, когда по моим подсчётам мы прошли больше трехсот километров, показались горы. Это не могли быть горные пики моей бухты, слишком мало мы прошли, но сами горы заставили биться моё сердце учащенно. С другой стороны, возрастала опасность встречи с племенами дикарей, которые любят селиться в пещерах. Еще один сюрприз ожидал нас на пути к горам. На пути возникло довольно большое озеро. Противоположный берег виделся словно в тумане. Передо мной стала задача — с какой стороны огибать озеро? Но с ней разобрался быстро, приняв решение идти правым берегом. От нас до моря было не больше двух километров, а озеро заканчивалось до моря. А, вот, левая сторона могла тянуться куда дальше.

От души напившись чистой воды, я наполнил свою фляжку. Съедобных корней было мало, и все они были прошлогодние и жесткие. Берег озера имел неправильную форму, был извилистый и поросший высоким камышом. Прежде чем тронуться в путь, мы разожгли костер и поели, благо сухого камыша было в изобилии. Пока сидели и ели, я вспомнил про папирус, который я когда-то изготовил из тростника, добытого на озере за перевалом. Что с ним, выкинули или просто лежит? Американцам вряд ли до него есть дело, а вот Зик мог взять к себе, парень он более чем толковый.

Я сильно устал, а сытый желудок требовал покоя.

— Санчо, я посплю полчаса, потом двинемся в путь, — сказал я и откинулся на лежанку из камышей, уверенный, что парень не подпустит врага.

Но проспал я дольше, солнце уже было над горизонтом на западе. Но, все равно я решил идти, за пару часов можно будет обойти озеро и остановиться на ночь на его южном берегу, чтобы с утра снова двинуться в путь.

Много пройти не удалось, разлившиеся половодьем воды озера превратили берега в болото. Ноги чавкали, погружаясь в грязь, приходилось все время корректировать маршрут. Устав бороться с трясиной, которая отнимала силы, я решил остановиться на ночь на небольшом пригорке.

— Санчо, привал. Тащи сухой камыш, будем греться, и сохнуть, — скомандовал я.

До пояса мы были мокрые, словно шли по воде. Сбросив с плеч рюкзак, неандерталец начал собирать сухой камыш, которого на этом возвышенности было очень много. У меня мелькнула мысль, что зажигать костер на пригорке — это глупая мысль, но камыш стоял стеной и вероятность того, что огонь увидят, я посчитал ничтожно малой. Тем более что мы не встречали человеческих следов с момента убийства неандертальцев.

Мне снилась Нел. Она меня будила, потому что во дворе меня ждали офицеры. Даже открыв глаза, я увидел ее снова.

Но это была не Нел, а девушка с копьём в руках. Она была практически точной копией Нел. Только сейчас я заметил, что руки мои связаны, а мой верный Санчо спеленат словно куколка. Еще три женщины, чуть постарше возрастом и с копьями в руках с любопытством рассматривали нас.

Бер хорошо помнил жизнь в племени при вожде Сихе, когда за малейшую провинность вождь убивал любого. Зная это, он старался не попадаться на глаза вождю, ведя уединенный образ жизни. Его отец умер на охоте, нарвавшись на Лома (лев), а мать перешла в хижину к другому охотнику. Бер не осуждал ее за такой поступок, без мужчины женщинам трудно было прожить. Первое время она заботилась о сыне, но потом у нее родился еще ребенок и она забыла о старшем.