— Правильно.

— Система пока что не вырисовывается, так мне кажется. По логике вещей, первым должен был стать Ледо: начинают с легкого. Но, вполне возможно, убийце было важно прикончить Баствик в праздничную неделю. У нее был облегченный рабочий график. Или у него? Но мне трудно все это вообразить, — призналась Ева. — Убийца думает, что проник мне в голову, но он ошибается. Это мне нужно проникнуть в его башку.

Мира, потягивая чай, скрестила стройные ножки. Со стороны могло показаться, что они беседуют о погоде или о том, как сочетать украшения и обувь.

— Чего он хочет?

— Главное — это убивать.

— Верно. Так тщательно спланированное и осуществленное убийство при отсутствии понятного материального выигрыша, самозащиты или личной заинтересованности указывает на страстное желание.

— Он убеждает себя, что делает это ради меня, желая сделать мне приятное, отомстить за меня, потому что мне самой месть недоступна в силу необходимости следовать правилам. Он заявляет мне, что для него этих правил не существует или что он намерен их нарушить. Он способен сделать то, что мне не под силу: бросить на весы людей, оскорбивших, по его мнению, меня и полицейский жетон, обходящих или нарушающих закон. Но все это предлоги. Люди придумывают много разных ложных предлогов, лишь бы убивать.

— Бывает и так, но этим руководит вера. Его послания — подобие манифеста, декларация о намерениях. Поэтому для него это причины, а не предлоги. В них нет эгоизма, а есть только ощущение своей правоты. Первая потерпевшая защищала обвиняемых, среди которых были настоящие виновные. Второй потерпевший регулярно и систематически нарушал закон.

— Система может быть и другой. Баствик защищала обвиняемых, Ледо совершал ненасильственные преступления. Следующим может стать уже автор насильственного преступления. Человек, которого я не смогла посадить или которого быстро освободили. Кто-то, не отбывший положенного срока или заключивший сделку с правосудием.

— Инстинкт подсказывает вам, что вы обязаны угадать следующую мишень, защитить этого человека. Но, Ева, это никому не по плечу. Возраст, раса, пол, социальное положение, работа — все это здесь неприменимо, потому что не имеет значения для преступника.

— Я должна попытаться. Он не станет ждать. Для него все оборачивается наилучшим образом. Теперь я обратила на него внимание, да еще в присутствии прессы.

— Да, я видела брифинг. Вы отказались подтвердить, что послания были обращены к вам.

— Я не хотела доставлять ему это удовольствие.

— Ваш отказ подтвердить эти сведения переносит внимание на жертв преступления и на само преступление. А ему подавай подтверждение, ему нужно, чтобы вы подтвердили не только сделанное им, но и то, что он вам писал. Он изнывает по сигналу от вас, который он мог бы истолковать как одобрение. Вы не можете его удовлетворить, дать ему понять, что он поступает правильно, следуя своим побуждениям.

— Не видать ему моего одобрения! Я буду скрывать информацию столько, сколько смогу.

Мира кивнула, смакуя чай.

— Кроме того, вы ясно дали понять, что будете выполнять свою работу.