Мейсон покачал головой, давая понять, что чего-то такого он ожидал.

— Он не чтил закон. Таких людей ждет печальный конец.

— Вчера, выйдя на патрулирование, вы не приближались к его дому?

— После задержания и составления рапорта я почувствовал сильную усталость, поэтому вернулся домой. По вашему заданию я мог бы патрулировать то место после работы в закусочной. Почему нет?

— Это лишнее, теперь уровень угрозы понизился. Как вы провели день двадцать седьмого декабря? Через день после Рождества?

— Пришлось выйти на работу — хотя что за работа в закусочной? Мама работает ежедневно, кроме воскресений, а я по понедельникам, вторникам, четвергам и субботам. Бывает, что и по пятницам. В тот день ей пришлось выйти утром и доработать до вечера, а я отрабатывал дневную и вечернюю смены.

Он посмотрел на мать, ожидая подтверждения.

— Все правильно, ты оттрубил две смены.

— Хорошо. Вы знакомы с Леанор Баствик?

— Она мертва. Я читаю все криминальные хроники и смотрю новости. Я знаю, кем она была, потому что она защищала Джесса Барроу, одного из ваших преступников. Я знаю всех ваших преступников. Я веду учет. У него было право на адвоката по закону.

— А вам, Мейсон, случается нарушать закон?

Он отвел взгляд и робко улыбнулся.

— Разве что чуть-чуть отклоняться. — Его улыбка стала широкой и заразительной. — Сами знаете, когда борешься с нарушителями, бывает всякое. Правосудие важнее небольшого отклонения. Хорошие полицейские разбираются, что к чему. Недаром вас наградили медалью Почета. Я был бы хорошим полицейским, не то что мой отец. Но моя мама говорит, что я единственный, кто у нее остался, и переживает за меня.

— Заботиться о матери не менее важно, чем задерживать правонарушителей, — сказала Пибоди.

— Я не спорю. — Он не сводил с Евы обнадеженного взгляда.

— Детектив Пибоди говорит дело. Но вообще-то, — она задумалась, как быть, — у вас и так неплохие возможности. У меня будет для вас задание.

— Настоящее? — Он покраснел, глаза радостно сверкнули. — Слушаюсь, сэр, госпожа лейтенант!

— Я хочу назначить вас наблюдателем. Здесь и в закусочной. Зарубите себе на носу, Мейсон: наблюдатель не раскрывает себя и не контактирует с правонарушителями. Наблюдение и фиксация — вот его задачи. В случае нарушения закона вы наблюдаете, фиксируете и докладываете. Понятно?

— Конечно, понятно, но…

— Ваши глаза и уши станут важными подспорьями для полицейских сектора и для меня. Мне бы хотелось на вас полагаться.

— Можете на меня рассчитывать, госпожа лейтенант. Я полностью в вашем распоряжении.

— Отлично. А пока мне нужны экземпляры всех ваших дел и рапортов.

— Сейчас принесу. — Он радостно убежал.

— Вы считаете, что он как-то замешан в этих убийствах? Я тоже слушала криминальный канал. Он бы никогда не сделал ничего подобного. Нет, это не Мейсон. Не он, и все!

— Я проверю его алиби на двадцать седьмое декабря и поговорю с полицейскими, произведшими задержание вчера вечером. Но я могу вам сказать, что в данный момент не считаю его связанным с расследуемыми нами преступлениями.

— Вы молодец, что дали ему задание: он будет горд, и на улицу соваться перестанет.