— Ясно, легкие жизненные неурядицы. — Надин оторвалась от блокнота. — Не хочешь же ты сказать, что его убили за то, что он ударил тебя бильярдным кием?

— Типа того.

— Убийца не оставил нового послания?

— Оставил.

— Какое?

— Тебе достаточно знать, что оно в общих чертах повторяет первое.

— Я бы могла помочь, если бы… Подожди. — Она в очередной раз залезла в сумку и достала коммуникатор. — У меня стоит будильник. Только что сработал.

— Плевать.

— Расскажи мне, что сможешь, и скажи, что мне можно делать, а чего нельзя.

— Я не могу. — Прервавшись, Ева взяла собственный коммуникатор. — Это наш главный по связи с прессой, — объяснила она Надин. — Даллас, частный режим. — Слушая и давая короткие ответы, она стала ходить вдоль стола. — У меня Надин Ферст. Знаю. Никаких отклонений от плана. Тоже знаю. Ладно. Послушайте, Киунг, вы забыли, как я вас хвалила? Вот и себя похвалю: я не дура. Я ей скажу.

Она убрала коммуникатор в карман.

— Он позвонит тебе через две минуты и сообщит то, что можно. Назови его «безымянный источник в Управлении полиции Нью-Йорка».

— Годится.

— Можешь остаться здесь, если хочешь, а мне пора идти.

— Хорошо. Эй, не так быстро, Даллас!

Ева оглянулась.

— Что еще?

— Будь на стреме.

Ева заморгала.

— Что я слышу? Ты стоишь передо мной в лакированных сапогах, доходящих до промежности, щеголяешь с «зеброй» — и советуешь мне поберечься в таких выражениях?

— Бруно обожает военные триллеры и учит меня специфическим словечкам.

— Я знаю и не такие. «На стреме».

У нее почему-то полегчало на душе.

Не имея выбора, Ева согласилась провести днем пресс-конференцию. У нее еще осталось время, чтобы поработать, прежде чем Пибоди доложит о результатах работы с обновленным списком Миры.

— Мейсон Тобиас, — начала Пибоди, садясь вместе с ней в машину в гараже. — Двадцать шесть лет. Холост, женат не был, ни с кем не сожительствовал. Живет с матерью, сейчас работает посудомоем и рассыльным в «Шейкис Дайнер». Раньше был кладовщиком, помощником мусорщика, развозил пиццу от «Мидтаун Пицца», предыдущая должность — охранник в торговом центре. Задерживался за неоднократное проникновение на частную территорию, нарушение общественного порядка, хулиганство в Сети, сопротивление аресту. Был случай нападения, не получивший развития в суде. Против него вынесено два ограничительных судебных постановления.

— Срок не отбывал?

— Отбывал — на принудительных исправительных работах.

Еве посчастливилось заметить свободное парковочное местечко на уличном уровне, всего в одном квартале от дешевого блочного дома, где живет Тобиас.

— За насилие не привлекался, не считая того случая с нападением?

— Нет, зато сколько задержаний! А главное, — продолжила Пибоди, — пятнадцать писем тебе за истекающий год! И еще четыре за прошлый. Главная их тема — борьба на пару с тобой за торжество правосудия, наказание порока и нарушителей закона. Он считает, что ты и он — партнеры, он работает за кулисами, в тени — так он выражается, — исполняя роль твоего помощника.

Ева задумчиво подошла к подъезду и нажала кнопку рядом с фамилией «Тобиас».