На следующий день мы благополучно вернулись домой. К чести Максимова надо сказать, что он даже слова не сказал, о том, что встретил нас в Питере. Только, как то раз высказался в плане того, что Андреев сумел найти красивую и преданную женщину, а это дорогого стоит.

Приближалась весна было начало мая, когда я пришел домой к родителям и обнаружил, что в гостях сидит мой тесть Борис Васильевич. Они оба с отцом были изрядно под шафэ, да и моя мама тоже не отставала. Праздновали они приближающийся день победы. Когда я зашел в комнату Борис Васильевич доказывал моему отцу:

— Нет Алексеич ты не прав, молодежь нынче не та.

Вот я, например, в сорок четвертом ушел на фронт, я в полковой разведке был, сколько этих б…ь , еб...х гансов на себе обосранных приволок. Мне, что медали были нужны, да мне это на х… не надо. Я за страну воевал. А теперь, они что воевать пойдут, да я когда услышал, что этот Никитка Сталина из Мавзолея вытащил, у меня все внутри перевернулось. А молодежь она ведь на это смотрит и думает, что так и надо. Ну ладно Леня воевал, хер знает кем он там был, но все-таки на фронте. А за ним очередь стоит этих уе...ков, которые войны не нюхали, к чему они нас приведут?

— А вот и мой зятек пришел, ну расскажи-ка мне Серега, как ты будешь Родину защищать?

Но тут вступил в беседу мой отец:

— Слушай Васильич, я тебя уважаю, но надо и край знать, ты, что на моего сына бочку катишь, ты что думаешь, он Родину не пойдет защищать. Ты смотри лишнего не говори. Тут Борис Васильевич, хоть и не очень трезвый понял, что уже хватил лишнего, заявил:

— Ты что Лексеич, да мой зять классный мужик, я сразу увидел. Уж если он меня не зассал, когда я с ним по-мужски начал говорить, это да. Меня ведь, когда я злой, все стороной обходят, уважают.

Но мой батя уже не мог успокоиться:

— Нет Васильич, ты моего сына за чмо не держи. Он и тебя, хоть ты и разведчик в пять секунд вырубит. И вообще, что ты на молодежь наехал, давай лучше накатим за Победу еще по одной.

Тут уже вступила в разговор моя мама:

— Ну-ка мужики заткнулись, мы такую дату отмечаем, а вы тут ругаетесь не по делу.

Но Борис Васильевич все не успокаивался:

— А вот скажи мне зятек. На какой х… в ты в партию вступил. Тебе, что там маслом намазано.

Тут уж оба моих родителя не выдержали:

— Да ты, что Боря думаешь, что мой сын ради привилегий туда пошел. — Ласковым тоном спросила мама.

От этого тона Борис Васильевич сразу встрепенулся и заявил:

— Ой да не обращайте внимания, я тут по пьяни вам всякого наговорю, все путем.

Я решил исправить положение и сев за стол потихоньку начал петь:

Тут подключился и бас Бориса Васильевича.

И к нашему дуэту присоединился отец, по его щекам текли редкие слезы, но он не вытирая их продолжал петь.

И мы дружно допели песню, и затем уже спокойно проводили моего расчувствовавшегося тестя.