На пятом курсе мне уже надо было определятся с выбором профессии, потому, что на шестом курсе уже шла специализация и я был весь в сомнениях остаться как в прошлой жизни хирургом, или все-таки учитывая пожелания Чазова заняться кардиологией, но потом все же я подумал, что лучше выбирать профессию в которой я уже был когда-то хорошим специалистом. На пятом курсе начался и цикл так, ожидаемой мною психиатрии. Наша декан, которая раньше возглавляла этот цикл и очень хорошо относилась ко мне уже была на пенсии, и курс возглавил довольно молодой доцент Михаил Львович Дворкин.

Я, до этого ни разу не был в нашей психиатрической больнице, и когда мы туда пришли я был поражен этим жалким зрелищем. Среди одноэтажной деревянной застройки начала века на берегу Онежского озера стояли несколько таких же зданий больницы, пара из них двухэтажные. Рядом с больницей больные в унылой больничной униформе пилили дрова под зорким присмотром санитаров. После больницы Скворцова-Степанова в Питере, которая представляла собой целый больничный городок, где я занимался в прошлой жизни, правда и там здания наверно были еще более древние, наша Энская больница казалась пародией на учреждение здравоохранения. Но, тем не менее, и в ней лежали такие же больные, нуждающиеся в лечении и присмотре.

Михаил Львович, к моему удовольствию, оказался фанатом гипноза. Я благоразумно старался не высказывать очень большого интереса к этой теме и воздействовал на нашего преподавателя опосредованно через девчонок, которым я теперь мог внушить такое желание очень легко. И Михаил Львович, как большинство достаточно молодых людей, легко поддавался женским просьбам и неоднократно устраивал сеансы гипноза в присутствии нашей группы. Надо сказать не всегда они у него удавались. Но он всегда проводил с нами разбор, где мы размышляли над причиной такой неудачи. Никто из наших девушек такой проблемой не увлекся и вообще все они просто мечтали побыстрее закончить этот цикл и не сидеть под замком в запертых помещениях, слушать навязчивые комплименты больных и иногда и более непристойные предложения, по-моему, высказываемые просто с целью напугать молоденьких студенток. Мне же хотелось, чтобы этот цикл длился, чем дольше, тем лучше, потому, что изучать самостоятельно такую дисциплину очень сложно, даже при большом желании.

Одна из наших девушек работавшая по ночам медсестрой в терапевтическом отделении где — то прикупила тогда еще очень редкий медицинский халат из нейлона, и очень гордилась им и носила на работу и на занятия не снимая, хотя он отличался очень хорошей прозрачностью. Косметика у нее тоже соответствовала халату. Михаил Львович еще в первое занятие предупредил ее, что так одеваться в психиатрической больнице нельзя, но на следующий день девушка пришла вновь в таком же виде. Во время перерыва в занятиях она неосторожно пошла одна через отделение, где ее подхватил на руки, восхитившийся ее откровенным видом паренек, и понес ее к себе в палату. А там положил ее на кровать и начал снимать все немногочисленные тряпочки, а остальные четырнадцать человек в этой палате столпились вокруг и помогали советами.