– Теперь уже бесполезно прятаться, – устало сказал Иван Александрович. – Мертвые знают, что все живые собрались здесь. Они загнали нас в угол.
Глава 2
Ольга и Вера Ивановна сумели соорудить два факела – на большее количество не нашлось материала. Часть свечей расставили в стаканы и чашки: на всякий случай, чтобы можно было быстро зажечь.
Вера Ивановна попыталась отыскать в кладовке баллончики для газовой горелки, но, к сожалению, ни на одной из полок их не было, и от мысли использовать горелку пришлось отказаться.
Все, за исключением Ивана Александровича, стояли, развернувшись в сторону двери, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Старик сидел, и вид у него был совершенно обессиленный.
Фонарей имелось всего лишь три: два принадлежали Ивану Александровичу, один нашелся в кухне. Ирина, Диана и Светлана держали их при себе, остальным достались факелы – пока, разумеется, незажженные.
Матвей велел всем вооружиться. Только у Ирины не было при себе ни ножа, ни топорика. Но она, похоже, так до конца и не сориентировалась в происходящем, рассудок ее был поврежден.
Вера Ивановна не оставляла ее, поддерживала и опекала, хотя, конечно, и сама еле держалась: еще бы, остаться совсем одной, потерять мужа, с которым они прожили столько лет, да еще и при таких кошмарных обстоятельствах. Матвей видел, что она все так же странно держит голову, словно постоянно прислушивается неизвестно к чему, и время от времени тихонько шевелит губами, что-то шепчет.
Минут пять назад пожилая женщина спросила:
– А те люди, которых убили не навы, а другие мертвецы. Что с ними становится? Они умирают… окончательно?
Вопрос застал Матвея врасплох, он не знал, что сказать. Его опередила Ольга.
– Тоже восстают. Мы сами видели. – Девушка покосилась на Матвея.
– Что? – Вера Ивановна перевела непонимающий взгляд с Ольги на Матвея. Тот опустил глаза. – Значит, мой Боря… Не совсем умер?
– Послушайте. – Матвей вскинул руку, призывая ее успокоиться.
– Он… тоже ходит? – Она прижала ладони к щекам. – Он может говорить со мной?
Решив не обращать внимания на диковинное окончание фразы, Матвей твердо проговорил:
– Ваш муж не ходит, Вера Ивановна. Понимаете, так вышло. Он напал на нас, когда мы вошли в зал, и я… Мне пришлось. Простите меня.
Женщина ничего на это не ответила, снова уйдя в себя. У Матвея сложилось впечатление, что она не вполне осознала смысл его слов, поскольку слушала, как кто-то другой («Он может говорить со мной?») шепчет ей на ухо.
Некоторое время все молчали, но слышать возню жутких созданий в коридоре было невыносимо, и Матвей сказал, пытаясь заглушить эти звуки:
– Я думал, что проказой болели только в Средние века.
– К сожалению, это не так. Да, заболевают ею реже, лепра уже не считается неизлечимой, но все равно люди продолжают заражаться. Представьте, только в двухтысячном году ВОЗ объявила о ликвидации лепры в глобальных масштабах! Это значит, что заболевание поражает менее одного человека из десяти тысяч.
– Я где-то читала, что переселенцы в Америку специально продавали индейцам одеяла прокаженных, чтобы избавиться от коренного населения, – вставила Ольга.